— Боюсь, вы не были первым, мистер Уайти — сказал сэр Джеффри Ровен — первым была дама из таможни, и мне пришлось ждать ее внимания и благосклонности столь долго, что я едва не умер в очереди.
— Что же вы нам не сказали? — нахмурился Уайт — мы бы вас встретили.
Ага, и еще представители русской и римской резидентур, орудующие в городе. У русских, по слухам здесь только в посольстве пятьдесят человек — а сколько во всяких совместных предприятиях? В представительствах нефтяных и газовых компаний? Хотя нефтяники и газовики предпочитают Хьюстон, там за ними целая «русская улиц». В Росэкспортбанке — государственном банке, дающем кредиты покупателям русских товаров под низкий процент, ниже чем на рынке? Полно!
— Благодарю — сухо сказал сэр Джеффри — я предпочитаю сохранять непоколебимое инкогнито…
— Тогда вы должны нас извинить. Меры безопасности, которые мы предпринимаем после десятого сентября, увы, продиктованы суровой реальностью. Мир все глубже погружается в пропасть терроризма.
— В трясину безумия, сэр. И в этом виноваты наши русские друзья распространяющие коммунизм и анархизм как чумную заразу.
В западном мире считалось, что анархистские и коммунистические группировки находятся под прямым контролем русской разведки, а сам Лев Троцкий, который едва не устроил в САСШ коммунистическую революцию в конце тридцатых, был агентом разведки русского Генерального штаба. На самом деле родственник воротилы с Уолл-Стрит Животовского, Лев Троцкий был агентом совсем других структур.
Как нельзя вовремя появился продавец — разговор грозил перейти с места — и в очень неприятную плоскость.
— Сэр, что изволите? Желаете что-то купить или взять напрокат?
Сэр Джеффри повернулся к своему североамериканскому контрагенту
— Здесь я вынужден полностью положиться на мнение моего друга. В гольф мне не приходилось играть уже давно.
Американец шутливо погрозил пальцем
— Знаем мы вас… все прибедняетесь…
— Клянусь, клюшку в руки не брал год, не меньше.
Американский контрагент сэра Джеффри был из числа незаметных, но преданных и компетентных сторонников президента Джека Меллона младшего, бывшего алкоголика и бывшего директора крупной нефтеперерабатывающей компании, которую за время директорства он успешно разорил. Джон Уайт происходил из низов — если судить мерками британской аристократии — но был человеком жестким, непреклонным и умным, из тех, что добиваются всего сами и добиваются кулаками. Он возвышался по службе, меняя посты в разведке и правоохранительных органах на посты в дипломатической службе. В поле внимания британской разведки он попал, когда занимал пост посла в Никарагуа, потом во время государственного переворота в Мексике и бегства президента Суареса с частью национальной казны он почти в одиночку предотвратил революционный взрыв в Мексике, на какой-то момент перехватив управление страной и обеспечив порядок силами морской пехоты САСШ. Страшно было подумать, что могло произойти тогда, страна была заражена левачеством, равно как и большинство стран Центральной и Латинской Америки, и вполне могла случиться троцкистско-коммунистическая революция. То, что творится сейчас — то цветочки, по сравнению с тем, что могли натворить коммунисты со страной с населением сто двадцать миллионов человек.
Джон Уайт входил в число неоконсерваторов. Так с недавних пор стали называть людей, что сочетали в своих политических пристрастиях консервативные взгляды и убеждения с троцкистскими методами достижения целей. Это было выпускники университетов шестидесятых-семидесятых годов, прошедшие через массовые молодежные протесты и выступления, там нахватавшиеся троцкистских, коммунистических и анархистских идей и познавших силу действия. Не разговора, не убеждения — а именно действия, жесткого и однозначного. В их понимании разбитое камнем стекло и подожженная машина более убедительна, чем целый час выступлений на телевидении. И в чем-то — вот что самое страшное — они были правы! Это была группа единомышленников, они начинали с самых нижних ступеней государственной лестницы, продвигались вверх помогая друг другу, медленно и неотвратимо. Потенциал для продвижения у них был и немалый — в Вашингтоне был дефицит людей, которые не боятся действовать и умеют переводить те или иные политические решения в категории конкретных действий, подчас весьма жестких. В команде Фолсома они еще были на вторых ролях — помощник министра обороны, заместитель государственного секретаря. Но их заметили — выделили, благодаря лютой ненависти, которую они испытывали к России и готовности перекраивать мир по своему усмотрению. Президент Фолсом-старший тоже был таким, и он остро нуждался в людях, готовых испачкаться, в том числе и кровью.
Потом, после ухода Фолсома они ушли в тень — бывший вице-президент опасался их, он был директором СРС и знал, к чему могут привести геополитические игры. Знал он и истинную мощь Российской империи — это хорошо показывать по телевизору ролик с медведем[120] в лесу, и совсем другое — если медведь придет на порог твоего дома в виде авианосной группировки на самом краю двенадцатимильной зоны.[121] Лишь под конец первого срока президентства «не выдержала душа поэта», вляпался президент в гнусное и опасное дело, творимое британцами — и поплатился за это. Первый президентский срок оказался и последним.
Тогда то они и вышли на сына президента, излечившегося от алкоголизма алкоголика. Уже тогда умные люди могли видеть, что у Джека Меллона младшего проблемы и большие. Официально ему помог излечиться от алкоголизма местный пастор своей душеспасительной беседой, на деле же он вступил в непонятную секту и какое-то время находился на лечении в специальной клинике. После излечения в его речи начали проскакивать опасные слова — он спокойно, без малейшей экзальтации говорил, что видел Бога и общался с ним. Как раз возле сына президента и собралась группировка неоконов.
Во время президентства Клариджа им и вовсе нечего было ловить. Но властная система Североамериканских соединенных штатов уникальна тем, что уход из власти вовсе не означает невозможности триумфального возвращения. В САСШ существует огромное количество университетов, на которых есть факультеты политологии (политология в САСШ вообще предмет, распространенный более, чем где бы то ни было), разные фонды и общества с непонятными целями и задачами, спонсируемые непонятно кем. Именно в таких вот фондах на таких вот факультетах отсиживались неоконы долгие восемь лет демократического президентства.
Теперь же настало время выйти из тени. Начать резать, кроить. По живому.
— Хорошо… — Уайт повернулся к продавцу — думаю… сэр, вы же хотите взять инвентарь напрокат?
— Думаю, это будет лучшим решением.
— Тогда… Думаю, будут нелишними клюшки «Большая Берта». Все номера. И вуды…[122] той же фирмы. Ну и… «ти»[123] как обычно… Патер предпочитаете прямой?
— Прямой.
Клуб работал идеально, поэтому сэра Джеффри укомплектовали очень быстро. Одежда его пусть и не специальная, для гольфа, тем не менее, для игры подходила. В гардероб пришлось добавить лишь кепку с козырьком и с символикой Лэнгстон — ее сэру Джеффри подарил мистер Уайт.
— Возьмем карт? — спросил Уайт.
Картом называлась электрическая тележка с тентом для передвижения по полю. Ею пользовались немощные старики
— Не стоит…
Вместе вышли к началу игрового поля, к первой лунке. Сейчас был не уик-энд и не конец рабочего дня, поэтому народа на поле почти не было, а лунка была свободной. По правую руку, в нескольких сотнях метров от игроков, скрытый кустами тек Потомак.
— Разыграем? — Джон Уайт достал бумажник, а из бумажника достал золотистую монету — прошу!
— Что это? — удивился сэр Джеффри
— Это сентенарио.[124] Настоящий из Мексики.
120
Ролик с медведем в лесу был основный лейтмотивом президентской кампании 1983-84 годов. Под медведем понималась, сами понимаете, какая страна. Такой ролик существовал и в нашем мире.
121
Двенадцатимильная зона — это зона считалась как бы продолжением материковой части и находилась в исключительной собственности страны, которой принадлежал и берег. Остальные воды считались международными. Были и так называемые «двухсотмильная» и «тысячемильная» зоны, их режим разграничивался специальными двусторонними межгосударственными соглашениями, которые не касались третьих стран. Просто если и в самом деле — русская авианосная группировка подойдет на двенадцать миль к североамериканскому берегу или наоборот североамериканская — к русскому берегу — понятно, что тут и до войны недалеко. Но например римлян соглашение РИ и САСШ по военному статусу двухсотмильной зоны не касалось, если у них не было аналогичного.
122
Автор не слишком разбирается в гольфе, так что если что не так — простите. Вуды — деревянные клюшки для игры на дальние дистанции, «wood». Айроны — для более коротких ударов, iron. На самом деле и те и другие давно уже делают из аэрокосмических сплавов. Большая Берта — реально существующая фирма, клюшки эти названы в честь самого большого орудия первой мировой войны на железнодорожном ходу, обстреливавшего Париж. Паттер — особая прямая клюшка для игры на «пате», у самой лунки
124
Сентенарио — коллекционная монета из настоящего золота, выпущена к столетию Мексики. Ее обожают носить как талисман наркомафиози