А учитывая, что за «Спартак», как я уже говорил, болел весь наш двор на Бережковской набережной, эти угрозы вполне могли возыметь действие. И после поражений не самые приятные разговоры во дворе были, и никуда от них было не деться. Зато и чувства реальности мы никогда не теряли. Нынешние же ребята после матчей сразу по машинам, за компьютеры… Живое общение исчезло, и как его восстановить – не представляю.
В знаменитом матче в Ташкенте, когда мы при 0:2 переломили ход игры, выиграли, и с этого начался наш чемпионский рывок, я участвовал. Вышел на замену во втором тайме. Сорок градусов, играть невозможно. Но хозяева и сами рухнули, хоть и привычные. Уже несколько лет спустя после игры разговаривал с ними, и они жаловались:
– Вам-то что – приехали и уехали, а мы каждый день в этой жаре играем, и привыкнуть к ней невозможно…
Мы тогда пересилили себя, Рейнгольд сравнял счет, Хусаинов забил победный – и после того до конца сезона у нас было всего две ничьи.
В конце сезона-1969 произошла занятная история. 10 ноября у нас была последняя игра чемпионата – с ЦСКА. А киевляне шли на втором месте, отставая совсем на чуть-чуть и имея игру в запасе, и если бы мы проиграли, то Киев мог стать чемпионом.
Перед игрой встречаемся с Альбертом Шестерневым. Я ему:
– Алик, неужели вы будете биться? Это считай, что вы за Киев сыграете.
– Да нет, конечно, лучше, чтобы вы выиграли!
– А нам надо выигрывать.
– Получится так получится, ничего мы отдавать не будем. Единственное, если вы выиграете и Старостин пойдет квартиры выбивать – может он за меня словечко замолвить, чтобы мне тоже квартиру выделили?
Потом была совершенно нормальная игра, никакого «договорняка», и Шестернев выглядел отлично. Выиграли мы с трудом, 1:0, Коля Осянин забил свой очередной мяч.
Еще одна замечательная история связана у меня со Львом Ивановичем Яшиным. Незадолго до того Бесков первый раз взял меня в первую сборную – тогда я был в олимпийской. После тренировок принято было оставаться и «подтягивать» слабые места – у кого удар, у кого еще что-то. А я бил Леве пенальти. Спрашивал у него, и куда он «по заказу» просил, туда и бил. Штук двадцать после каждой тренировки пробивал. Ничего страшного: обед на сборах от нас никуда не убежит.
И вот «Спартак» играет с «Динамо» в полуфинале Кубка. Рейнгольда сбивают, причем до штрафной, сантиметров за восемьдесят точно, а может, и за целый метр. Судья дает пенальти. Правда, к тому времени уже вели 1:0, Амбарцумян забил. Сто три тысячи народу на трибуне. Понимал ли, что пенальти «липовый»? Понимал, конечно. Но говорить ничего не стал и отказываться бить – тоже. В результате мы и «Динамо» тогда прошли, а в финале – «Шахтер». И Кубок выиграли.
Обычно пенальти у нас Севидов бил. Разводил мяч и любого вратаря по разным углам, но Юрка не играл – дисквалификация. И я предложил себя. А мы тогда в «Спартаке» вывели правило, согласно которому пенальти бьют холостяки. Почему-то считалось, что у них более устойчивая психика, к тому же, если не забьешь, жена пилить не будет. Мы сами это придумали.
Ставлю мяч на «точку». Яшин вот-вот должен был «Золотой мяч» получить. У меня мелькают такие мысли: передо мной – лучший вратарь мира, а я кто такой? Начинающий защитник. Хотя мы с ним на «ты» были, и он меня звал «молодой». Ну не забью – что с меня взять?
Разбегаюсь – и показываю, что буду бить в правый нижний, а в последний момент как завернул в левый верхний! А Яшин кинулся туда, куда я вначале показал – поверил, что туда и буду бить. Он-то думал, что я простачок, как на тренировке сборной – куда показал, туда и пробью. И, когда Яшин завалился в другой угол, у меня вырвалось:
– Куда ж ты, Вася?
Почему Вася? А тогда песня была популярная – «Мой Вася», и мы друг другу часто говорили: «Вася, ты куда?»[5] Лев Иванович, конечно, разозлился. Во-первых, пенальти незаслуженный, плюс еще я «накормил» его, отправив мяч в другой угол. Яшин выбил мяч в направлении нас, но попал не в меня, а в Рожкова.
Извинений с моей стороны не последовало, но потом мы встретились в сборной, и я ему осторожно:
– Лева, ты на меня не обижаешься?
– Да ну брось ты! Все, проехали! Проиграли так проиграли.
История с Севидовым – это кошмар какой-то. Нашел же кого сбить – академика Рябчикова, разработчика топлива для ракет! Помню, в нашем доме на Савеловском жил и Леша Корнеев, а его двоюродный брат работал таксистом. Сижу спокойно дома, и вдруг прибегает жена этого парня и говорит:
– Геша, езжай скорее в Центральное ГАИ – Севид человека сбил!
5
Участники и свидетели этого эпизода приводят разные варианты того, что именно крикнул Логофет Яшину – от «Куда ж ты, Вася!» до «Тащи, рабочий!». Доверимся Логофету.