Уроки Смутного времени и восстания (бунты) 1648 г. (Москва, Томск, Сольвычегодск, Устюг), 1650 г. (Псков и Новгород) позволили молодому самодержцу сделать вывод, что его личная безопасность неразрывно связана с безопасностью государства, им управляемого. Относясь с недоверием к боярской верхушке и продолжая традицию Ивана Грозного, Алексей Михайлович приближал к себе людей «худородных», определял их на службу в личную канцелярию, в 1654 г. реорганизованную в приказ Тайных дел (Тайный приказ). Приказ находился в непосредственном подчинении государя и выполнял интегрированные функции контрольной, следственной, дипломатической, шифровальной, оперативной и охранной царской спецслужбы.
С 1663 г. к приказу Тайных дел перешла часть функций приказа Большого дворца по управлению царским хозяйством, охране и обслуживанию царской семьи. Любое блюдо, прежде чем попасть на царский стол, подвергалось проверке и дегустации сотрудниками приказа. Аналогичной проверке подвергались лекарства, прописанные царю и изготовляемые в Аптекарском приказе, преобразованном еще при Борисе Годунове из учрежденной в 1581 г. Аптекарской палаты; первым дегустатором лекарств являлся царский лекарь. В 1657 г. Аптекарский двор перенесен из Московского Кремля. В районе современного Петровского парка у станции метро «Динамо» был заложен Аптекарский огород, где под присмотром доверенных монастырских специалистов выращивались лечебные травы и растения для «пользования особы государя и лиц доверенных». На отдельных грядках культивировали растения для получения «особых зелий для дел государевых». Таким образом, огород был своего рода лабораторией по приготовлению наисовременнейших по тем временам лекарств и ядов, использовавшихся на тайной государевой службе. Еще один огород располагался в с. Измайловское.
В области медицины помимо традиционных народных знаний применялись и переводные «лечебники». В Аптекарском приказе проходили обучение будущие лекари и фармацевты, например, в 1654 г. курс прошли 30 стрельцов, отправленных затем в полки для «лечбы» ратных людей. Так были заложены основы специальной военной медицинской службы, неотделимой от выполнения воинских обязанностей. В состав подразделения вводилось лицо, дополнительные знания и умения которого могли быть востребованы только в определенный момент, а так он нес обычную ратную службу. Факт заслуживает особого внимания, поскольку в группах специального назначения, выполняющих прямые указания высших должностных лиц государства, дорого держать просто военного врача – необходим офицер, имеющий кроме специального образования еще и медицинское. Таким образом, можно говорить о многофункциональной подготовке сотрудников государевых служб. Этот серьезный и дальновидный посыл, к великому сожалению, забыт многими современными политиками и военными специалистами.
Не меньшее внимание уделялось защите информации: секретные распоряжения чаще всего отдавались в устной форме, прибегали и к шифрованной переписке. В личной переписке с послами и подьячими приказа Тайных дел государь использовал систему специальных знаков (подобной «азбукой» будет пользоваться и Петр I). Образцы шифрованной переписки хранятся в Российском государственном архиве древних актов.
Так, подьячему Ю. Никифорову поручалось передать руководителю русской делегации на переговорах с Польшей А. Л. Ордину-Нащокину[103] написанные тайнописью рекомендации царя.
Доступ к секретной информации строго регламентировался: направленный царем секретный документ мог прочитать только тот, кому он предназначался. Прочитав бумагу, адресат ее запечатывал особым способом и возвращал подьячему приказа Тайных дел в соответствии с царским указанием: «Прочетчи, пришли назад с тем же, запечатав сей лист»[104].О выполнении распоряжения сотрудники приказа немедленно докладывали государю, причем писать о сути распоряжения категорически запрещалось. Применялась стандартная форма письменного доклада: «Что по твоему, великого государя, указу задано мне, холопу твоему, учинить, и то, государь, учинено ж»[105].
М. Н. Покровский писал «Тайный приказ с самого начала, при первых Романовых, был наделен огромными полномочиями. Даже члены Боярской думы, т. е. Государственного совета, употребляя позднейшее выражение, в этот приказ не входили и дел там не ведали. Он был, значит, вне контроля этого Московского государственного совета. Он был подчинен непосредственно самому царю, и чиновники его на деле имели больше власти, чем члены Боярской думы»[106]. Например, с февраля 1665 г. царь приказал Разрядному приказу ежедневно направлять в приказ Тайных дел сведения о положении дел в полках.
103
Ордин-Нащокин Афанасий Лаврентьевич (ок. 1605–1680) – государственный и военный деятель. С 1622 г. на военной службе в Пскове, с начала 1640-х гг. привлечен к дипломатической службе. За успешные переговоры со шведами, завершившиеся подписанием Валиесарского договора, в 1658 г. был произведен в думные дворяне. Спустя девять лет за содействие в заключении Андрусовского перемирия 1667 г. государевой милостью пожалован в бояре и назначен главой Посольского приказа. Возглавлял также приказы: Малороссийский, Смоленский; Новгородскую, Галицкую и Владимирскую чети (внешнюю разведку). Сторонник реформирования армии. Инициатор устройства почты между Москвой, Ригой и Вильнюсом В 1671 г. вследствие возвышения боярина А. С. Матвеева был отставлен от службы. В 1672 г. принял постриг в Крыпецком монастыре близ Пскова под именем Антония. Однако от дипломатической деятельности полностью не отошел, в частности в 1679 г. принимал участие в переговорах с поляками.