Большим ударом для российской знати стал указ о «бессребрености службы», запретивший преподносить чиновникам подарки в виде крестьянских душ и государственных земель. Знаками поощрения могли быть только ордена и медали.
Деятельность Петра III в социально-политической области не менее значительна: введение гласного суда, ограничение личной зависимости крестьян, повышение роли купечества в обществе. Большую роль в реформах играли пользовавшиеся его доверием секретарь Д. В. Волков[225], генерал-прокурор Сената А. И. Глебов[226], директор Кадетского корпуса А. П. Мельгунов.
Однако император совершил немало ошибок, одна из которых явилась для него роковой. Речь идет о ликвидации Канцелярии тайных розыскных дел – секретной политической полиции Российской империи, которая за 37 лет своего существования стала символом государственной власти. Служители «слова и дела» внушали страх представителям всех сословий. Постепенно распространялась информация о пытках, применявшихся при допросах арестованных, русское общество стало отождествлять канцелярию с инквизицией. Возможно, по этим причинам 21 февраля 1762 г. эта секретная служба была ликвидирована.
Обоснование формулировалось следующим образом: «Ненавистное выражение, а именно „слово и дело“ не долженствует отныне значить ничего, и мы запрещаем употреблять оного никому, о сем, кто отныне оное употребит, в пьянстве или в драке или избегая побоев и наказания, таковых тотчас наказывать так, как в полиции наказываются озорники и бесчестники»[227]. Если принять за основу предположение, что политическая полиция была ликвидирована из-за желания императора устранить ложные доносы и пытки, то наряду с введением гласного суда такое его стремление является весьма демократичным. Однако для ликвидации Канцелярии тайных розыскных дел у Петра III имелась еще одна причина. Как мы уже упоминали, канцелярия занималась не только политическим сыском, но и контрразведкой, в том числе против Пруссии. Поэтому нельзя исключить, что решение о ее упразднении принято и из желания угодить Фридриху II.
И все же в любом случае ликвидация политической полиции как института защиты основ государственности (говоря современным языком – конституционного строя) без создания других защитных механизмов недопустима. Одним росчерком пера император лишил себя структуры выявления, предупреждения и пресечения попыток отстранения законного государя от власти – структуры, которая способна добывать необходимую информацию и использовать ее для устранения угрозы на ранних стадиях с минимальными людскими и материальными затратами и потерями.
Можно предположить, что император имел намерение создать собственную секретную службу взамен Канцелярии тайных розыскных дел. На это косвенно указывает пункт 10 манифеста от 21 февраля. В нем указывается, «чтобы каждый, кто имеет нам донести о деле важном, справедливом и действительно до упомянутых двух пунктов принадлежащем, приходил без всякого опасения к нашим генерал-поручикам Льву Нарышкину и Алексею Мельгунову, да тайному секретарю Дмитрию Волкову, кои для того монаршей нашей доверенностью удостоены и кои нам обо всем верное донесение чинить долженствуют; именно и точно нашим императорским словом через сие объявляя, что за справедливый донос всегда учинено будет, смотря по важности дела, достойное награждение…»[228]. Но это намерение реализовано не было. Мы предполагаем, что в ликвидации канцелярии без создания другой спецслужбы были заинтересованы политические противники Петра III.
Проанализировав реформы императора, толковые аналитики секретной службы (а такие в России были всегда) с большой долей вероятности могли бы определить круг недовольных. Затем следовало провести оперативную разработку отдельных лиц из этого круга для установления доказательств антигосударственной деятельности, после чего поручить работу по аресту заговорщиков либо оперативным работникам и судейским чиновникам, либо преданным государю силовым подразделениям. Подобные подразделения в распоряжении Петра III имелись. В 1755 г. еще наследником престола он начал создавать собственную гвардию, костяк которой первоначально составляли выходцы из Гольштинии. К 1762 г. ее общая численность не превышала 3500 человек, из них около 2000 было собственно гольштинцев, около 1500 – пруссаков, гессенцев, лифляндцев, шведов и украинцев. Гвардия, имевшая на вооружении около 30 орудий, дислоцировалась в Ораниенбауме.
225
Волков Дмитрий Васильевич (1718–1785) – российский государственный деятель, ближайший помощник канцлера А. П. Бестужева-Рюмина. Личный секретарь Петра III. При Екатерине II – президент Мануфактур-коллегии, оренбургский генерал-губернатор; занимал также ряд других ответственных должностей.
226
Глебов Александр Иванович (1722–1790) – российский государственный деятель, генерал-аншеф с 1773 г. Из семьи священнослужителя. Службу начал в 1737 г. сержантом Бутырского пехотного полка. Участвовал в русско-турецкой войне 1735–1739 гг. В 1749 г. перешел на службу в гражданское ведомство. В 1755–1761 гг. обер-прокурор Сената, в 1761–1764 гг. генерал-прокурор Сената. В царствование Петра III был ежедневным докладчиком императора. После объявления Манифеста о вольности дворянству (январь 1762 г.) выступил с предложением поставить императору Петру III золотой памятник. Активно поддержал переворот императрицы Екатерины II. В 1762–1764 гг. сопредседатель Тайной экспедиции. В феврале 1764 г. снят с поста генерал-прокурора за получение взяток, однако к следствию не привлекался. С 1775 г. генерал-губернатор в Белгороде и Смоленске, с декабря того же года – наместник. В 1776 г. отстранен от должности за хищения. Указом Екатерины II от 19 сентября 1784 г. исключен со службы, получил запрещение на жительство в столицах. После смерти Глебова фактически все состояние пошло на оплату долгов и начетов. Однако по указу императора Павла I от 29 сентября 1796 г. деньги были возвращены наследнице (Е. И. Бенкендорф).
227
Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г. по 1825 г. Собрание первое. – Т. XV. – № 11445.