И, разумеется, мы вправе ожидать, чтобы на основе подобных тестов можно было прогнозировать будущие расходы и доходы. Измерить воздействие доверия на доход трудно еще и потому, что в разное время это воздействие бывает разным. Когда экономика переживает спад, эта взаимосвязь сильнее, а в другие времена — слабее. Именно так охарактеризовал рецессию 1990—1991 гг. в США (иногда называемую «кувейтской рецессией» из-за резкого скачка цен на нефть после вторжения Саддама Хусейна в Кувейт) Оливье Бланшар, убежденный, что во всем виноват индекс доверия. Он обнаружил большой, ничем иным не объяснимый обвал Мичиганского индекса потребительских настроений непосредственно перед рецессией. Бланшар объясняет этот факт волной пессимизма после вторжения в Кувейт. Тогда за потерей доверия последовало существенное сокращение потребления [29].
Другие мультипликаторы тоже зависят от уровня доверия, что подтверждается сравнительно свежим (ноябрь, 2008) примером. Недостаток доверия привел к замораживанию рынков кредитования. Кредитные организации не верят, что получат свои деньги назад. В этих обстоятельствах те, кто хотел бы тратить, не в состоянии получить кредит, а товаропроизводители не могут получить необходимый оборотный капитал. В итоге обычные финансово-бюджетные мультипликаторы, связанные, например, с повышением государственных расходов или уменьшением налогов, сокращаются — и, скорей всего, значительно.
Мы рекомендуем государству в условиях сегодняшней рецессии сосредоточиться на двух задачах. Первая — и единственная, если бы мы имели дело с обычным экономическим спадом, — принимать такие меры в сфере денежной и бюджетной политики, которые в своей совокупности привели бы к восстановлению полной занятости. Но из-за глубочайшего кредитного кризиса, порожденного низким уровнем доверия, этих стимулов будет недостаточно. Более того, чтобы добиться полной занятости в условиях острой кредитной недостаточности, могут потребоваться или беспрецедентно большой рост государственных расходов, или резкое сокращение налогов. Поэтому мы считаем, что у государственной макроэкономической политики должна быть вторая, промежуточная цель — довести объемы кредитования до уровня, присущего ситуации полной занятости. В послесловии к главе 7 мы расскажем о разработанных ФРС разумных схемах, позволяющих даже в нынешние непростые времена справиться с этой задачей и восстановить кредитные потоки, иссякшие вследствие резкой нехватки доверия.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Справедливость
Альберт Рис был человеком мудрым и рассудительным. Он сделал образцовую карьеру. Родился в 1921 г., высшее образование получил в Оберлинском колледже, докторантуру проходил в Чикагском университете, где ему оказали редкую честь, предложив остаться. Постепенно он поднялся по академической лестнице: сначала ассистент, потом доцент, профессор и даже декан факультета экономики. Рис специализировался на экономике труда и написал весьма авторитетную книгу «Экономика профсоюзов» [30]. В 1966 г. он перешел из Чикагского университета в Принстон и посвятил почти все свое время административной работе. В итоге президент Джеральд Форд назначил Риса директором Комитета по стабильности цен и зарплат. Позднее он вернулся в Принстон, где стал проректором, а закончил свою деятельность в должности президента Фонда Альфреда Слоуна.
Незадолго до смерти Рис написал статью для конференции, организованной в честь его старого друга Джейкоба Минсера, выдающегося экономиста Чикагской школы, также занимавшегося вопросами экономики труда. (Аналогичная конференция в честь самого Риса прошла тремя годами ранее.) В этой статье он подвел итог своей многолетней научной работе и сделал весьма примечательное признание: оказывается, в его теоретических разработках было колоссальное упущение. Работая на административных постах, он постоянно был вынужден решать, что справедливо, а что нет. Меж тем, как экономист он вообще не затрагивал понятие справедливости в своих исследованиях.
Вот что он написал:
«В неоклассической теории формирования заработной платы, которую я преподавал на протяжении 30 лет и которую попытался изложить в своем учебнике... ни слова не говорится о справедливости.... Начиная с середины 1970-х я нередко занимал должности, где мне приходилось назначать зарплату другим. Я был членом трех правительственных агентств по стабилизации заработной платы при администрациях Никсона и Форда, членом совета директоров двух корпораций (в одной из них я возглавляю комитет по компенсациям), работал проректором частного университета, президентом фонда, членом попечительского совета гуманитарного колледжа.
На всех этих постах теория, которую я преподаю, мне не пригодилась. Факторы, участвующие в образовании зарплат в реальной жизни, похоже, сильно отличаются от тех, что прописаны в неоклассической теории. И чрезвычайно важным фактором во всех ситуациях представляется справедливость» [31].
Рис в определенном смысле преувеличивает, говоря о том, как экономисты пренебрегают понятием «справедливость». Как и все прочие, они знают, какое значение люди придают этому критерию. Родителям нередко случается наблюдать бурные детские «разборки» по поводу того, кого папа любит больше. И всем хорошо известна библейская версия этой «драки в песочнице»: история о том, как отец Иосифа оделил его «разноцветной одеждой» [32]в знак предпочтения перед братьями. Сначала они бросили его в ров, намереваясь оставить там умирать, но потом передумали и, совместив приятное с полезным, продали работорговцам, направлявшимся в Египет.
По нашим оценкам, понятию справедливости экономисты посвятили тысячи статей. Забавно, что некоторые из них написал экономист по имени Эрнст Фер (Ernst Fehr), чья фамилия по-английски созвучна слову «справедливый» (fair).
Но прозрение Риса вполне можно отнести не только к его трудам, но и ко всей экономической науке в целом. Сколько бы статей ни было написано на тему справедливости и сколь бы важной она ни считались, в экономических теориях это понятие упорно оттесняется на задний план. Хотя в некоторых учебниках справедливость упоминается как один из мотивов, она неизменно задвинута в самый конец, ближе к сноскам — в те разделы, которые, как прекрасно знают студенты, учить к экзаменам вовсе не обязательно. Профессорам же такие учебные пособия позволяют со спокойной совестью говорить, что в них говорится обо всем, что имеет отношение к предмету, — и даже о справедливости. Между тем по своему значению стремление к справедливости, возможно, не уступает другим экономическим стимулам и не заслуживает того, чтобы быть отодвинутым на второй план.
29
Blanchard (1993). Выводы Бланшара многих заставили задуматься о том, действительно ли индексы доверия отражают меру потребительского доверия или соотносятся скорее с представлениями потребителей о будущем. Людвигсон (Ludvigson 2004) составил обзор таких публикаций, а Барски и Симз (Barsky and Sims 2006) пришли к выводу, что резкие колебания индексов потребительского доверия имеют по преимуществу лишь информационное значение.
32
Вероятно, «разноцветная одежда» — это неточный перевод. Многие ученые считают, что на самом деле речь идет о рубахе с рукавами.