– Вот, – удав бросил на стол пару защитных перчаток. – Обойдетесь без остального.
– Ладно… – Хайнц пожал плечами. Удав был самое малое лет на двадцать моложе его. – Вам лучше отойти в сторону.
– А, ерунда, – небрежно бросил тот.
– Поступайте как знаете.
За все годы работы в «Форсмарке» навыки техники безопасности при работе с радиоактивными объектами засели в спинном мозгу. Наверное, он мог бы работать и во сне, но в привычной обстановке. Подготовка, минимализация рисков, действия в нештатных ситуациях. Замена поглощающих стержней в «Форсмарке» – год подготовки. А сейчас придется импровизировать. Здесь, конечно, не нужно готовиться целый год, но два часа – откровенно мало. Ладно… старое пальто в роли защитного комбинезона из просвинцованной резины.
Хайнц несколько секунд не мог прийти в себя, когда узнал, что именно содержит этот безобидный цилиндрик. Элемент очень редкий и смертельно опасный. К тому же его почти невозможно обнаружить. Пока он готовился вскрыть капсулу, прокрутил в голове некоторые возможности: откуда? Во всем мире не так много мест, где работают с этим элементом. Урал, скорее всего. Или Саратов. Официально лаборатория в Саратове закрыта, но вполне возможно, что КГБ продолжает там работать. Или как они теперь называются? ФСБ?
Ему стало совсем не по себе, когда он представил, для чего им нужен этот цилиндрик. Или, вернее сказать, не для чего, а для кого. Меньше всего ему хотелось нанести кому-то конкретный вред. Но если он откажется, нанесет вред самому себе. И самое главное – семье.
Логика – проще некуда.
Он закончил приготовления. Может, у него в номере есть что-нибудь выпить? Глоток виски… наверняка есть в мини-баре. Унять дрожь в руках. Подумав, решил, что в таком состоянии алкоголь может дать обратный эффект.
Обойдется.
Удав не спускал с него глаз.
Кажется, обошлось.
– Теперь дозировка, – Хайнц вздохнул с облегчением и повернулся к работодателю.
Никакой реакции. Тот же рыбий взгляд, как у трески на рыбном прилавке.
– Мне надо хотя бы выпить кофе.
Удав мотнул головой в сторону электрочайника на столе. Там же в вазочке лежали пакетики с чаем и растворимым кофе.
Хайнц нажал на рычажок и вздрогнул – прозрачный чайник осветился изнутри колдовским синим светом.
Пот катился ручьями. Нервы… или, возможно, неправильно отрегулированный термостат. На улице минус пятнадцать, а в номере дышать нечем.
– Вам налить?
– Чай.
Хайнц опять вздрогнул – первое русское слово за все время разговора. Ни спасибо, ни пожалуйста. Чай. Несомненно, русский – произношение даже в таком коротеньком слове слышно сразу.
Из новых. Двадцать лет назад он был еще совсем птенцом – какой-нибудь стажер в СВР. Если вообще дорос до работы во внешней разведке.
Чайник щелкнул, погас и сделался похожим на обычный графин для воды. Синее сияние исчезло.
Налил кипяток в две чашки и похвалил себя за профессионализм: брать в руки еду при работе с такими веществами не рекомендуется.
Через час все было готово. Тщательно проинструктировал: защита, меры безопасности и прочее. Ему показалось, что удав слушал не особенно внимательно. Типично русская черта – все, что связано с техникой безопасности, всерьез не воспринимается. Вовсе не случайность, что самая крупная в мире ядерная катастрофа произошла именно в Советском Союзе.
– Вот и все, – Хайнц попытался улыбнуться.
– Хорошо. Контакт – так же, как и раньше, – удав встал. – Вы можете идти, – добавил он, заметив, что Хайнц мнется.
Хайнц взял портфель и потянулся за компьютером.
– Лэптоп останется здесь.
– Но это мой личный…
– На те деньги, что вы получили, можно купить много таких игрушек. Вы же, надеюсь, сделали back up?[11]
Спорить бесполезно.
– И, пожалуйста, неукоснительно следуйте протоколу, о котором я говорил. Понятно?
Хайнц вышел из номера. Ему показалось, что он слышит странный гул, словно десятки тысяч камней катятся с обрыва. Не сразу понял, что сознание отреагировало таким образом на происходящее. Камни катятся с горы, а когда докатятся и остановятся – никому не известно.
Том смотрел, как Кнут собирает бумаги в пачки, аккуратно обстукивает по краям, кладет в пластиковые карманы и отправляет в портфель. В блеклом свете зимнего солнца особенно заметны седые нити в густых волнистых волосах. Сшитый на заказ костюм, под которым угадывается великолепно тренированное тело. А ведь ему уже пятьдесят пять.