Средневековый роман и повесть

XI

Спал наш Гаван самозабвенно,
Проспал бы сутки, несомненно,
И видел сладостные сны,
Когда бы солнышко стены
Лучом рассветным не коснулось…
Все в мире ожило, проснулось,
В окно вливался птичий гомон…
И, подойдя, увидел дом он —
Подобие огромной башни,
Где, повторяя день вчерашний,
Прильнуло к окнам столько дам!..
Как верить собственным глазам!
И что бы это означало?..
«Эх, дай-ка я посплю сначала», —
Гаван, подумавши, решил
И вновь улечься поспешил…
Но удивился до предела:
Дочь перевозчика сидела
Перед постелью, на ковре,
Вся в золоте и в серебре…
Ну, тут уж не до сна, конечно!
Гаван вполне простосердечно,
Ни гнев не выказав, ни спесь,
Спросил: «Дружок, зачем ты здесь?!
Ведь на дворе еще так рано!..»
И дева молвила Гавану:
«Узнай веление судьбы!
Отныне мы — твои рабы!
Отец мой, мать и мы — их дети…
Еще никто на белом свете
Так много счастья и добра
Нам не принес, как ты вчера…»
Гаван, решив, что это шутка,
Спросил: «Скажи-ка мне, малютка,
Что значит тот высокий дом,
Зачем так много окоп в нем,
Оправленных в большие рамы,
И кто такие эти дамы?
По-моему, здесь ни одна
Не отлипает от окна!..»
…Дева молвила в ответ:
«О сем не спрашивайте! Нет!
Я на вопрос какой угодно
Могу ответить вам свободно,
Но здесь останусь я нема!
Вы свели меня с ума
Вопросом, заданным некстати!..»
И, севши на пол, у кровати,
Она слезами залилась.
Стенала, плакала, тряслась,
Как бы в припадке вся дрожала…
Вбежал отец. И мать вбежала.
«Дочь дорогая! Что с тобой?
Наш покровитель дорогой
С тобою пошутил, возможно,
Ну… чуточку неосторожно!
Так ты уж, право, не серчай,
На ласку лаской отвечай…»
«О нет! Погибнуть мне на месте, —
Ее я не затронул чести! —
Гаван, бледнея, произнес. —
Я только задал ей вопрос
(Хоть он остался без ответа):
Что означает башня эта
И для чего столь много там
В окнах выставлено дам?
Я этой потрясен картиной…
Вопрос, как видите, невинный…»
Но простонал паромщик: «Нет!
Смерть означал бы наш ответ!
Ведь вы не знаете последствий…
Пред вами — бедствие из бедствий!..»
Гаван сказал: «Как вы упрямы!
Коли в беду попали дамы,
Я постараюсь им помочь!..
Но вас, а также вашу дочь,
Всего вопрос поверг в смятенье.
Мне странно ваше поведенье!..»
«О господин, — паромщик рек, —
Вы, столь бесстрашный человек,
Не успокоитесь на этом!
Поскольку мы своим ответом
Невольно распалим ваш гнев.
И вы, обдумать не успев,
Без промедления, сейчас
Начнете действовать!.. Для нас,
Вам преданных и благодарных,
То было б хуже снов кошмарных.
Мы вами слишком дорожим
И оттого за вас дрожим.
Я говорю без тени фальши…»
Но рыцарь наседает дальше:
«Скажите правду, все, как есть!
Поймите: моя задета честь.
Прямо вас предупреждаю:
Не скажете — сам все узнаю…»
«Ну, что ж. Пеняйте на себя.
Молчать мы решили, вас любя.
Спешите запастись щитом,
Чтоб поздно не было потом!..
Узнайте же, что берег сей —
Земля чудес — Терремарвей.[255]
Мы не хотим от вас скрывать,
Здесь есть волшебная кровать
Или иначе — Лимарвей!..[256]
(Ах, жизнью я поплачусь своей
За разглашение секрета!..)
Таинственная башня эта,
Почти достигшая небес, —
Шатель Марвей, — в стране чудес
Волшебный замок, о котором
Давно по всем земным просторам
Молва недобрая идет…
Когда б вы знали, что вас ждет!
Пред тем, что ждет вас, все мученья —
Невиннейшие развлеченья,
Все, что вас мучило порой,
Покажется детской вам игрой.
…Нет, вы не знали до сих пор,
Что злобный чародей Клингсор,[257]
Волшебник и злодей отпетый,
Страною управляет этой,
Ярмо на подданных надев…
Четыреста прекрасных дев