Средневековый роман и повесть

XII

Кто спящего даром побеспокоит,
Великим позором себя покроет.
А тот, кто, здесь лежа, глаза смежил,
Воистину отдыха заслужил!..
Свидетельствует Авентюра,
Что отпрыск Лота, племянник Артура,
Хоть совершенно изнемог,
Славу свою преумножить смог!..
Мне даже сравнивать неохота
Дела его с подвигами Ланцилота…[259]
Признайтесь сами: неужель
Известный вам всем король Гарель[260]
Отвагой рыцарскою сравнится
С тем, кому сейчас так сладко спится?..
Ах, если б множество тех стрел,
От коих он столько перетерпел,
Собрать да взвалить на мула,
Животное б к земле пригнуло!..
Что там Ивэйн?[261] Что там Эрек?[262]
Иль полководец имярек?..
О господи, не стану
Прекрасному Гавану
Кого-то противопоставлять:
Зря только раны свои растравлять.
Ведь, победив в ристанье,
Душевные страданья
Мой славный рыцарь не избыл!
Увы! Страдая, он любил.
И сердце его не покидала
Та, что вершиной идеала
Для друга нашего была:
Оргелуза, источник зла!..
Подумайте только, что творится!
Способна ль вправду уместиться
Большая женщина в крохотном сердце?
Через какую такую дверцу
Она к Гавану в сердце вошла
И как дорожку туда нашла?..
Держать не стану я в секрете:
Дела проделывает эти,
Конечно, госпожа Любовь!..
Я с нею в спор вступаю вновь,
Хоть этот спор не мной навязан.
…За что так мучиться обязан
Наивернейший ваш слуга?
Жизнь всем, конечно, дорога,
Однако вы ему дороже!..
(Как дети на отцов похожи! —
Любовью жил бесстрашный Лот!..)
А разве юный Илинот,[263]
Гавана родич, не был вами
Загублен при служенье даме?..
Ах, госпожа Любовь, зачем
Вы досаждаете нам всем
И наше губите здоровье?..
И эти капли алой крови
Я не припомнить не могу,
Что на белеющем снегу
Перед очами Парцифаля
Напоминанием предстали
О горестной любви к жене…
А смерть принявший на войне
Гамурет — его родитель —
Он разве был не ваш воитель?
Иль он погиб не из-за вас?!
…Пусть вам припомнятся сейчас
Гаван и все его родные!..
Прекраснейшая Итония[264] —
Гавана дивная сестра.
Она чиста, умна, добра,
Как в вихре бешеного танца
Кружилась из-за Грамофланца,[265]
Известного средь королей…
Вы были милостивы к ней?!
Сестра другая — Сурдамур…[266]
Ее ли не сгубил Амур,
Влюбивши ее в Александра-царя,
Пред коим рассветная гаснет заря.
Вы всех терзали, всех казнили…
И вот острейшую вонзили
Стрелу в израненную грудь!..
Могу ли вас не упрекнуть
В преступной черствости к Гавану?!
Нет! Обвинять вас не устану…
…Поет Любовь избранник музы!..
Но бедный пленник Оргелузы,
Изведав злую вашу власть,
Навек вас должен был проклясть!..
Как много он стерпел лишений,
Одной из ваших став мишеней!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Ночь миновала. Рассветает…
Свечного света не хватает
Для состязания с дневным!..
…Гаван движением одним
Смахнул с себя оцепененье…
В окно вливалось птичье пенье.
И наш приятель ощутил
Прилив могучих свежих сил.
Затем он произнес тихонько:
«Однако же я спал долгонько!..
Но боже! Вот чему я рад!..»
Лежал новехонький наряд