Средневековый роман и повесть

Вот-вот, пожалуй, околеет.
Ивэйн сподвижника жалеет,
Льву помощь хочет оказать
Он, прежде чем перевязать
Свои бессчетные раненья.
Теперь отпали обвиненья,
Девица освобождена,
Прощеньем вознаграждена.
Ее враги в огне сгорают,
Позорной смертью умирают,
Самих себя приговорив.
Закон старинный справедлив.[45]
Девицу дама ублажает,
К себе, как прежде, приближает.
Вслух сенешаля все клянут,
К сеньору доблестному льнут,
От раболепства изнывая,
Сеньора в нем не узнавая.
Ивэйна не узнала та,
Чья царственная красота
Душою рыцаря владела.
Напрасно на него глядела
Пленительная госпожа.
Себя с достоинством держа,
Ивэйна в замок приглашает.
Прислуга льву не помешает.
Удобней в замке ночевать,
Раненья нужно врачевать.
Мессир Ивэйн тоской терзался,
Однако твердо отказался:
«Нет, госпожа! Далек мой путь,
И я не смею отдохнуть,
Виною собственной смущенный,
Моею дамой не прощенный».
«Такого рыцаря прогнать!
Насколько я могу понять,
Должно быть, сударь, ваша дама
Непозволительно упряма».
«Я все готов преодолеть.
Угодно госпоже велеть,
И рыцарь должен подчиниться.
Могу, однако, повиниться
Я в прегрешениях своих
Лишь тем, кто, кроме нас двоих,
Мои грехи сегодня знает
И в них скитальца обвиняет».
«Такие люди есть?» — «Увы!»
«Скажите, как зоветесь вы,
И вам я все долги прощаю,
Свободу вам я возвращаю!»
«О нет! Навеки я в долгу.
Поверьте, вам я не солгу,
Не хватит жизни для расплаты.
Мои пороки виноваты
В моем проступке роковом.
Зовусь я «Рыцарем со львом».
В моем земном существованье
Такое принял я прозванье».
«О вас, однако же, сеньор,
Я не слыхала до сих пор».
«Сударыня, скажу вам честно:
Мое прозвание безвестно».
«И вас мне, сударь, отпустить?
Нет, я прошу вас погостить».
«Сударыня, мой долг — скитаться,
Я с вами вынужден расстаться».
«Дай бог вам, сударь, обрести
Такое счастие в пути,
Чтоб ваше сердце встрепенулось,
Печаль блаженством обернулась!»
«Сударыня, услышь вас бог!» —
Он подавил глубокий вздох
И про себя добавил: «Мнится,
В заветном ларчике хранится
Мое блаженство про запас
И ключ, сударыня, при вас».
Ивэйн печальный уезжает.
Люнетта друга провожает.
И впредь Ивэйн просил скрывать,
Кто вздумал жизнью рисковать,
Спасая узницу от смерти.
«Свои сомнения умерьте, —
Люнетта молвила ему, —
Я все, что можно, предприму,
И перед госпожой не струшу,
И вашей тайны не нарушу».
Поддержку рыцарю сулит,
Отчаиваться не велит,
И не советует казниться,
И обещает не лениться,
Миг подходящий улучить
И сердце госпожи смягчить.
Ивэйн благодарит Люнетту,
Однако скверную примету
Он видит в том, что верный лев,
От ран глубоких ослабев,
Передвигаться не способен
И мертвецу почти подобен.
Израненный, совсем он плох.
Вполне годятся мягкий мох
И папоротник для подстилки.
Щит превращается в носилки.
Сам двигаясь едва-едва,
Усталый рыцарь тащит льва.
Весьма тяжелая работа!
Вдруг перед рыцарем ворота.
Стучится в них Ивэйн с трудом.
В лесу глухом отличный дом.
Вмиг появляется привратник,
По всем приметам бывший ратник.
Ворота настежь распахнул,
Чтобы скиталец отдохнул.
Мессир Ивэйн радушно встречен:
«Ночлег вам, сударь, обеспечен,
Сеньор такому гостю рад,
Отпустит завтра вас навряд».
Ивэйн сказал: «Я в затрудненье,
Усталость хуже, чем раненье.
Вы видите, я нездоров,
И мне, конечно, нужен кров».
Ивэйна слуги окружают,
Коня в конюшню провожают,
Овса ему не пожалев.
На мягком ложе верный лев
Покоится в тепле и холе,
Устав от нестерпимой боли.
Ивэйну помогли совлечь
С натруженных, усталых плеч
Его доспехи боевые.
Наш рыцарь славный здесь впервые,
Но принят он, как близкий друг,
И, поторапливая слуг,
Сеньор Ивэйна привечает,
Как будто в нем души не чает,
Обоих раненых целит,
Двум дочерям своим велит
Он безо всякого коварства
Готовить разные лекарства.
Как самым лучшим лекарям,
Ивэйна вверил дочерям,
Которые не оплошали:
Бальзамы редкие смешали.
От этих редкостных даров
Ивэйн здоров, и лев здоров.
Сил набирались понемногу
И вновь отправились в дорогу,
Враждебных не страшась угроз.
Тут господин де Шипороз[46]
Сам оказался жертвой хвори.
Он заболел и умер вскоре.
Покойника не исцелить.
Наследство надобно делить.

45

Закон старинный справедлив. — В эпоху средних веков за целый ряд преступлений и проступков, в том числе за предательство, полагалась смертная казнь (в частности, сожжение на костре). Но если бывало доказано, что виновный оговорен ложно, та же казнь полагалась наветчику.

46

… господин де Шипороз. — В оригинале он назван сеньором замка Черного Шипа.