Средневековый роман и повесть

Силен своею правотой,
Наш рыцарь богу подчинялся
И доблести преисполнялся.
Сатанаилы ждут гостей.
Обоих мерзостных чертей
Натура страшно исказила.
У них дубины из кизила.
При этом нужно разуметь:
Закован каждый дьявол в медь,
Своею машет булавою,
Однако с голой головою
Корявый черт, кривой, косой.
В доспехах дьявол, но босой.
Два черта с круглыми щитами.
Готов схватиться лев с чертями.
Таких противников узрев,
Хвостом свирепо машет лев,
Очами яростно вращает,
Поганых демонов стращает.
Ивэйну черти говорят:
«Здесь, в нашем замке, не хитрят.
Вассал, скорее уберите
Отсюда льва, не то смотрите:
Вас, рыцарь, подлым трусом тут,
Не долго думая, сочтут.
Да, просто трусом прирожденным.
Себя считайте побежденным,
Когда, завидев нас едва,
На помощь вы зовете льва».
Ивэйн ответил: «Право слово,
Я не похож на зверолова.
Словами нечего играть,
Извольте сами льва убрать!»
Сатанаилы отвечали:
«Мы тоже львов не приручали,
Убрать его придется вам,
Поскольку здесь не место львам.
К нам лев не должен приближаться.
С одним воителем сражаться
Здесь полагается двоим.
На этом твердо мы стоим».
«Когда пред ним вы так дрожите, —
Ивэйн ответил, — укажите,
Куда его мне поместить,
Хотя, конечно, напустить
Я льва на вас не собирался.
Всегда с врагами сам я дрался».
Ивэйн прервал на этом спор.
Льва запирают на запор.
Мессир Ивэйн вооружился,
И весь народ насторожился.
Ивэйн, спокойствие храня,
На боевого сел коня.
Противнику желая смерти,
Ходили перед боем черти
На льва в темнице посмотреть
И дверь покрепче запереть.
Как будто волею судьбины
Вмиг сатанинские дубины
Ивэйну раздробили шлем,
Щит раздроблен почти совсем.
Попробуй с дьяволами биться!
Щит под ударами дробится,
Как ноздреватый лед весной.
Пробоины величиной
С большой кулак, по крайней мере.
Сатанаилы — словно звери.
Все силы рыцарь наш напряг,
Не отступает лютый враг.
Мессир Ивэйн слегка встревожен:
Дурной исход вполне возможен.
Неужто рыцарь обречен?
В сражении разгорячен
Мессир Ивэйн стыдом и страхом.
Дубины вражьи взмах за взмахом
Готовы череп раздробить.
Чертей попробуй истребить!
В своей темнице лев томится,
Конечно, верный лев стремится
Ивэйну помощь оказать
И супостатов растерзать.
Царапал двери в озлобленье,
Кусал он камни в исступленье,
Изнемогая взаперти.
И начинает лев скрести
Когтями землю под порогом,
Как будто вразумленный богом.
С чертями трудно воевать,
Отпор приходится давать
Двум беспощадным исполинам.
Тяжелым дьявольским дубинам
Ивэйн ответствует мечом.
Меч супостатам нипочем,
Сражаться черти не устали,
Чертовский щит прочнее стали,
Нечистых вряд ли меч пронзит.
Погибель рыцарю грозит.
Как вдруг нарушило молчанье
Победоносное рычанье.
Лев подкопался под порог,
Чтобы нечистым дать урок.
Лев на бегу не оступился,
Он в горло дьяволу вцепился,
Сатанаила повалил,
И встать не мог сатанаил.
И в замке все возликовали,
Все, как один, торжествовали.
Лев подвиг этот совершил.
Сатанаил другой спешил
Помочь поверженному брату,
Но было страшно супостату.
Нездешней силою храним,
Не отступает перед ним
Лев благородный разъяренный.
Поддержкою приободренный,
Ивэйн готов чертей казнить.
Сам черт боится льва дразнить,
От страха черт изнемогает.
Не рыцарь — лев его пугает.
Лев так нечистого страшит,
Что дьявол держит круглый щит
Перед раскрытой пастью львиной.
Во многих мерзостях повинный,
Стоял он к рыцарю спиной,
И рыцарь, молнией стальной
Хватив мечом по голой шее,
Пресек зловредные затеи, —
И покатилась голова.
В когтях воинственного льва
Другой сатанаил остался,
И лев с нечистым поквитался.
Отважный лев не сплоховал,
Плечо злодею разорвал,
Споспешествуя господину.
Нечистый выронил дубину,
В переговоры не вступил.
Нет! Побежденный возопил:
«Уймите, сударь, льва, уймите!
В плен лучше вы меня возьмите!
Готов признать я вашу власть,
Готов я в рабство к вам попасть,
Я, сударь, в полной вашей власти,
Боюсь я злобной львиной пасти.
Вам подобает пощадить
Тех, кто не в силах вам вредить.
Моленью моему внемлите!
Льва поскорее удалите!»
«Мне отозвать не трудно льва, —
Ответил рыцарь, — но сперва
Признай себя ты побежденным
И подлым трусом, принужденным
Самою трусостью своей
Страшиться доблестных людей».
«Боюсь я львиного укуса,
И я ничуть не лучше труса.
Я в этой битве побежден
И в званье труса утвержден».
«Тебя я пощадить согласен.
Лев побежденным не опасен».
Бежит народ со всех сторон,
Весельем буйным окрылен.
Все рыцаря благословляют,
Благодарят и прославляют.[51]
Он лишних слов не говорил,
Он двери настежь растворил,
Освободил он заключенных,
Своим несчастнием сплоченных.
Довольно пленницам страдать!
Настало время покидать
Освобожденную обитель.
Сам доблестный освободитель
Во всеоружье у ворот,
Где собирается народ.