Средневековый роман и повесть

Недолго рыцарь наш гадает.
Двор королевский покидает
Ивэйн по-прежнему тайком,
Любовью вечною влеком,
Разлукой долгою измучен.
С ним лев навеки неразлучен.
Ивэйн источника достиг
И вызвал бурю в тот же миг.
Свирепо буря завывала,
Деревья с корнем вырывала.
(Поверьте, вам я не солгу,
Не пожелал бы я врагу
Блуждать в такую непогоду.)
И старожил не помнил сроду
Таких раскатов громовых.
Остаться только бы в живых!
И в замке дама трепетала.
Твердыню древнюю шатало,
Вот-вот с лица земли сметет.
Скорее турок предпочтет
В плен беспощадным персам сдаться,[52]
Чем смерти в замке дожидаться.
И перепуганная знать
Готова предков проклинать:
«Будь проклят варвар-прародитель,
Поставивший свою обитель
Здесь, где любой проезжий хам
Разгромом угрожает нам.
Другого места нету, что ли?
Иль, засидевшись на престоле,
Рассудком пращур захромал,
Чтобы потомков донимал
Любой бродяга для забавы?»
«Отчасти ваши люди правы, —
Люнетта даме говорит. —
Нам столько бедствий натворит
Любой бродяга, каждый странник,
Что некий доблестный избранник
Обязан замок охранять.
Нет! Нужно что-то предпринять,
Поскольку в нашем славном войске
Никто бы не дерзнул по-свойски
Гостей незваных проучить.
Такое дело поручить
Вассалам вашим невозможно.
Не скрою, на душе тревожно.
Не знаю, где страшнее мне:
Здесь, в замке нашем, или вне.
Ах! Беззащитная обитель!
Когда бы доблестный воитель
Мученья наши прекратил,
Чужого в бегство обратил,
С господней помощью, без боя!
Нам, беззащитным, нет покоя».
Взмолилась дама: «Дай совет!
Смышленая, ты знаешь свет.
Совету внять я буду рада».
«Сударыня, подумать надо.
Задача трудная весьма,
Тут мало моего ума.
И следует вам поскорее
Найти советчика мудрее.
Поверьте, худо мне самой,
Когда покрыто небо тьмой
И вихри замок сотрясают.
От вихрей вздохи не спасают.
И мне, признаться, невдомек,
Кто замок защитить бы мог
От этой гибельной напасти.
Спасение не в нашей власти».
Сказала дама: «Не секрет:
Защитников достойных нет
Средь рыцарей моих придворных,
Таких учтивых и покорных.
Им родника не защитить,
Им бурю не предотвратить.
А я заслуг не забываю
И к вам в отчаянье взываю,
Не видя помощи нигде.
Мы познаем друзей в беде».
«Грех с госпожою пререкаться,
Когда бы мог он отыскаться,
Тот, кто, казня врагов своих,
Однажды победил троих!
Найдем его, но вот в чем горе:
Он со своею дамой в ссоре,
И не приедет он сюда,
Пока подобная вражда
Его преследует в дороге.
Порою дамы слишком строги.
Да что об этом говорить!
Влюбленных нужно помирить.
Он может умереть в разлуке,
Конца не видя этой муке».
Сказала дама: «Так и быть!
Отважного грешно губить,
Помочь я рыцарю готова.
Дала бы я, пожалуй, слово
Не притворяться, не хитрить,
Героя с дамой помирить,
И если только я способна
Вражде загадочной подобной
Конец желанный положить,
Не стоит рыцарю тужить».
«Вполне способны вы на это, —
Сказала шустрая Люнетта. —
Вы всех могли бы помирить.
Вас будут все благодарить,
Но только вы не поленитесь
И, если можно, поклянитесь!»
Сказала дама: «Поклянусь
И уж, конечно, не запнусь».
Дождавшись этого ответа,
Ковчежец принесла Люнетта.
Святыню нужно почитать,
Пришлось прекрасной даме встать
Ввиду таких приготовлений,
Как подобает, на колени.
Обряд внушителен и строг.
Люнетта ей дает урок
И наставляет ученицу:
«Извольте, госпожа, десницу,
Согласно правилам, поднять.
Грех на меня потом пенять,
Не для себя же я стараюсь,
Вам помогать я собираюсь.
Обряд извольте соблюдать,
Мне потрудитесь клятву дать.
Мне в этом деле подчинитесь
И перед богом поклянитесь
В согласье полном с божеством
Утешить Рыцаря со львом,
Не отвергать его служенья,
Вернуть ему расположенье
Той дамы, что ему мила».
Десницу дама подняла:
«Во всем тебе я покоряюсь,
Нисколько я не притворяюсь,
От рыцаря не отвернусь,
Утешить рыцаря клянусь,
Когда могу я поручиться,
Что сердце дамы вновь смягчится».
Итак, Люнетта дождалась:
Как должно, дама поклялась.
И, не преминув снарядиться,
Разумница в седло садится,
Надеясь на своем коне
Хоть в чужедальней стороне,
Бесплодных замыслов не строя
Догнать гонимого героя.
И что же? Рыцаря со львом
Над заповедным родником

52

Скорее турок предпочтет в плен беспощадным персам сдаться… — Интерес к Востоку и вообще знакомство с ним значительно повысились на Западе в эпоху крестовых походов. Однако представление о Востоке у средневекового человека было самое приблизительное; название той или иной национальности было условным указанием на доминирующие черты характера далекого и неведомого народа.