Лозунг «Мы не пойдем!» появился еще в мае 1964 г., уже в следующем году юноши, отказавшиеся явиться на призывные участки, сели на скамью подсудимых. В течение следующих нескольких лет решительный отказ от участия в войне принял форму публичного сожжения повесток, что привело к усилению репрессий. В октябре 1967 г. по всей стране проходила организованная кампания по возврату призывных повесток. В одном лишь Сан-Франциско были возвращены 300 повесток. Накануне состоявшейся в том месяце массовой демонстрации протеста у здания Пентагона, в которой приняли участие десятки тысяч человек, министерству юстиции был передан мешок призывных повесток, как символ неповиновения. Это была одна из акций, приведших в следующем году к аресту таких деятелей, как Бенджамин Спок, детский врач и писатель; Уильям Слоун Коффин-младший, капеллан Йельского университета; Митчел Гудман, писатель; Маркус Раскин, сотрудник института по исследованию вопросов политики, и Майкл Фербер, выпускник Гарвардского университета. Все они обвинялись в нарушении закона о воинской повинности.
По сведениям министерства юстиции, за год с середины 1964 г. против тех, кто отказался от службы в армии, было возбуждено 380 уголовных дел; к середине 1968 г. эта цифра возросла до 3305. У призывных пунктов проводились массовые демонстрации протеста, сопровождавшиеся массовыми арестами участников и расправами полиции. Число тех, кто пытался под тем или иным предлогом избежать призыва, значительно превышало число подвергшихся судебному преследованию. В мае 1969 г. призывной пункт в Окленде, юрисдикция которого распространялась на всех призывников северных районов штата Калифорния, сообщал, что более половины (2400 из 4400) молодых людей, получивших повестки, не явились по вызову, а 11 % явившихся отказались служить в армии. Один выпускник исторического факультета Бостонского университета 1 мая 1968 г. писал призывной комиссии в Таксона (штат Аризона) следующее:
«Высылаю вам обратно повестку, предписывающую мне явиться для прохождения медицинской комиссии перед призывом на службу в вооруженных силах. Я совершенно не намерен ни являться на медосмотр, ни идти в армию, ни каким-либо иным образом помогать военным действиям США против народа Вьетнама.
Я полностью сознаю последствия своего решения — я предстану перед судом, а затем попаду в тюрьму. Очень жаль, что этим я причиняю страдания своей семье и друзьям. Но я слишком хорошо понимаю, что означает эта война для вьетнамского народа. Она означает шесть лет непрекращающегося и бессмысленного убийства, в основном гражданского населения. Она означает мучительный голод, страх, невероятную жестокость и неописуемые страдания, обрушившиеся на народ, который мечтает лишь о Земле, Воссоединении и Независимости…
…Надеюсь и молюсь о том, чтобы вскоре наступил справедливый мир.
Искренне Ваш,
Филип Д. Супина»
Его приговорили к четырем годам тюремного заключения.
По мере продолжения войны усиливалось движение за отказ от службы в армии и росла его массовая поддержка. Опрос выпускников Гарвардского университета, произведенный в феврале 1968 г., показал, что 40 % студентов были готовы либо попасть в тюрьму, либо покинуть пределы Соединенных Штатов в случае призыва в армию. Опрос службы Харриса, проведенный среди выпускников университета, обнаружил резкую перемену мнений в течение лишь одного года. Если в 1969 г. 50 % опрошенных заявили, что не уважают лиц, отказавшихся идти в армию, то в 1970 г. такое заявление сделали лишь 34 % опрошенных, причем число лиц, которые с уважением отнеслись к отказавшимся служить в вооруженных силах, значительно возросло.
К 1970 г. становилось все более очевидным, что страх перед войной был в значительной мере вызван «либеральным» политическим руководством США. Слова Карла Оглсби, одного из руководителей организации «Студенты за демократическое общество», произнесенные им во время антивоенной демонстрации в Вашингтоне 27 ноября 1964 г., через пять лет уже звучали более убедительно. Сказав тогда, что война была не отклонением от традиционного американского либерализма, а его выражением, Оглсби подчеркивал; «Президент Трумэн, подписавший первый закон о гражданских правах, был первым президентом, связавшим себя с Вьетнамом. Затем эта связь была укреплена умеренным либералом, президентом Эйзенхауэром, который использовал отряды национальной гвардии для интеграции учащихся центральной средней школы в Литл-Роке, и еще более усилена президентом Кеннеди, который основал «Корпус мира» и «Союз ради прогресса» и приступил к осуществлению программы по борьбе с бедностью. Теперь вспомните тех, кто руководит этой войной, изучает карты, отдает приказы, нажимает на кнопки, ведет подсчет убитых: Банди, Макнамара, Раск, Лодж, Голдберг, сам президент. Они не аморальные монстры. Все они уважаемые люди. Все они либералы. Однако я уверен, что многие из собравшихся сегодня здесь являются такими же людьми. Поэтому, чтобы понять причины, толкнувшие нас на войну, следует, по-видимому, более пристально взглянуть на этот американский либерализм. Возможно, нас ожидают сюрпризы. Возможно, мы имеем дело с двумя совершенно различными видами либерализма: подлинно гуманным и совершенно негуманным…»
Как показали опросы и референдумы в городах, пассивная поддержка антивоенных выступлений усилилась во всех уголках страны. Помимо этого, к выступлениям отдельных активистов в 1965 г. теперь присоединились самые различные категории людей, которые ранее не имели никакого отношения к открытому протесту. В августе 1965 г. в антивоенной демонстрации в Вашингтоне участвовало лишь несколько сот человек. Они примкнули к Дэвиду Делинджеру, сформировавшему Национальный мобилизационный комитет за прекращение войны во Вьетнаме, историку Стотону Линду и руководителю Студенческого координационного комитета ненасильственных действий Роберту Мозесу. По пути к зданию Капитолия демонстрантов обливали красной краской. К маю 1971 г. уже 20 тыс. демонстрантов приехали в Вашингтон, чтобы совершить акты гражданского неповиновения в знак протеста против продолжения войны.
К концу 60-х годов голоса американцев, осуждавших войну, раздавались по всей стране. Сотни добровольцев из «Корпуса мира» протестовали против войны. В Чили директор «Корпуса мира» пригрозил 92 добровольцам карательными мерами, если они не отрекутся от листовки, содержавшей протест против войны во Вьетнаме. 800 бывших членов «Корпуса мира» также осудили войну. Поэты и писатели отказывались ходить на приемы в Белый дом. Среди них были Роберт Лоуэл и Артур Миллер. Последний направил в Белый дом телеграмму, в которой говорилось: «Когда говорят пушки, музы молчат». Певица Эрта Китт вызвала скандал в вашингтонском обществе, когда стала критиковать войну во время одного из приемов в Белом доме. Юноши и девушки, приглашенные в Белый дом для получения призов «Клуба четырех «Эйч»»[12] выразили несогласие с продолжением войны. В Голливуде местные артисты соорудили двухметровую «башню протеста» на бульваре Сансет, которая символизировала их антивоенные настроения. На состоявшейся в Нью-Йорке церемонии вручения национальной премии за лучшую книгу 50 писателей и издателей вышли из зала, когда на трибуну поднялся вице-президент Хэмфри. Тем самым они выразили свой гнев по поводу его неприглядной роли в войне.
12
Клубы, которые находятся в ведении министерства сельского хозяйства и объединяют сельскую молодежь. Цель клубов — добиваться повышения продуктивности сельского хозяйства и воспитывать у молодежи чувство гражданской ответственности. Название произошло от первых букв английских слов: Head (голова), Heart (сердце), Hands (руки) и Health (здоровье). —