Интересно, что социализм как системная проблема на этом пленуме ЦК была озвучена только в выступлении «главного реформатора» С. С. Шаталина, но и тогда лишь на эмоциональном уровне и в плане редактирования текста. Г. Разумовский зачитал из готовящегося проекта документа следующий абзац, в котором рассматривался вопрос о собственности: «КПСС считает, что современному этапу экономического развития страны не противоречит и наличие индивидуальной трудовой и групповой собственности, в том числе и на средства производства. Использование любой формы собственности должно исключать эксплуатацию человека человеком»[249]. Горбачёв на замечания по поводу этого абзаца прореагировал таким образом, что понятие частной собственности исключается, «потому что многие товарищи из рабочих коллективов, секретари партийных комитетов поставили бы вопрос о том, что в народе, в массах это вызвало бы негативное отношение». Более того, использованная в документе формулировка понравилась Горбачёву именно потому, что она «выражает позицию партии: мы против эксплуатации». Да и вообще по этому вопросу должен высказать свою позицию Верховный Совет в рамках общественного обсуждения. Ставшая чуть ли не легендарной наивность Горбачёва и его неосведомлённость в экономических вопросах, на которую обратили внимание американский президент Буш и его окружение[250] – проявилась в свете следующей реплики Шаталина. Как демократ и главный автор документа, ставшего программным документом смены режима, он носом ткнул Горбачёва в «грязь». Обо всех использованных в связи с коллективной собственностью понятиях (как групповая, кооперативная, коллективная, общественная собственность, собственность граждан) он сказал, что это «абсолютно некорректные» понятия. «Есть понятие – сказал академик Шаталин, – акционерной собственности. И если я и товарищ Горбачёв вдруг покупаем акции, ценные бумаги этого акционерного общества, то, простите, Михаил Сергеевич, мы с Вами начинаем, так сказать, как и все другие, кто захочет купить эти акции, эксплуатировать человека человеком». К чести Шаталина надо сказать, что он был единственным, кто ясно сказал что-то из того, что готовилось в Советском Союзе, прямо говорил о перспективах. Он высказал и особое мнение о включении понятия частной собственности в текст, ссылаясь на то, что этот вопрос однажды уже обсуждался на совещании в ЦК КПСС ведущих экономистов страны 23 октября и 1 ноября 1989 года. «И с Михаилом Сергеевичем даже немножко спорили. И дошли тогда до такого консенсуса: частная собственность – тоже не страшно, но не надо делать из неё программного документа. Правильно я говорю, Михаил Сергеевич?
Горбачёв: Правильно». Затем Шаталин продолжил свою очень ясную аргументацию, вызвавшую чуть ли не скандал: «Если я на своей работе, я никого не эксплуатирую, кроме своих сотрудников. Но если я покупаю акции, я эксплуатирую труд. Если я получаю проценты по вкладам, я тоже частный собственник»[251].
Зал воспринял с большой антипатией заявления Шаталина о непосредственной зависимости между частной собственностью, акционерной собственностью и эксплуатацией труда, тем самым «разоблачая» капиталистический характер «социалистической рыночной экономики». Из возникшего в зале шума победителем вышел экономист академик Л. И. Абалкин, то есть Горбачёв дал слово ему: «Первое. Я думаю, что надо исключить из проекта упоминание о частной собственности… и пользоваться понятием индивидуальной трудовой собственности». Но, в конце концов, Абалкин тоже только запутал всё, поскольку, перечисляя различные формы коллективной собственности, назвал её разновидности – «кооперативную, арендную, акционерную и другие». «Таким образом – подвёл итоги Абалкин, – будет трёхступенчатая система: индивидуальная собственность или личная, коллективная и государственная формы. Третье. Я думаю, что надо подчеркнуть вполне определённо положение о недопустимости эксплуатации человека человеком». И хотя Абалкин отметил, что «если собственность бюрократизирована… то эта собственность – не социалистическая», но он считал, что «исключение всех форм частной собственности» зависит от их решения[252]. Кто больше – Горбачёв или Абалкин – заблуждался относительно истинного положения дел, трудно сказать (Шаталин в любом случае должен был неплохо позабавиться на этом пленуме). Мы описали эту ситуацию, потому что она наглядно демонстрирует, что дела решались не на мероприятиях партии, и как мало значило уже тогда, что думает и чего хочет генсек партии или один из самых именитых экономистов[253]. Ведь «индивидуальную собственность» или «акционерную собственность» можно трактовать и как коллективную, и как частную собственность, вот только трактовка зависит от системы, а о самой системе не было непосредственной дискуссии.
249
Стенограммы Пленумов ЦК партии. Пленум ЦК КПСС. 5–7 февраля 1990 года. // Известия ЦК КПСС, 1990. № 3. С. 46.
250
Во время советско-американской встречи в верхах на Мальте в ходе неофициальной беседы Горбачёв с присущей ему самоуверенностью заявил президенту Бушу, что Советский Союз от государственной собственности движется к коллективной собственности. По свидетельству компетентных американских специалистов, Горбачёв сослался на шведскую модель, и сделал несусветное заявление, что всё, принадлежащее более чем одному человеку, не есть частная собственность. Старший Буш в ответ на это обратил внимание Горбачёва, «что в Швеции деньги всё же делает частная собственность». Горбачёв ответил Бушу, что в Соединённых Штатах почти нет частной собственности. «Откуда эго у вас – спросил генсек, – что у вас существует масса фирм, где около двадцати тысяч владельцев акций?» Michael R. Beschloss-Strobe Talbott: At the Highest Levels. The Inside Story of the End of the Cold War. London, Wames Books, 1994.
252
М. Горбачёв и по созданию Коммунистической партии Российской Федерации занял такую же путанную, половинчатую позицию. Тех, кто обращал его внимание на то, что создание КПРФ может означать конец КПСС, он называл придирами, буквоедами, которые не понимают, что «отказ от создания КПРФ есть неуважение к русскому народу». // Известия ЦК КПСС, 1990. № 3. С. 48–49, 66–69.
253
Вопрос о собственности встал на пленуме и в связи с перспективами развития аграрного сектора, с теми же результатами, как вышеописанные. См. об этом дискуссию Пономарёва и Горбачёва: Известия ЦК КПСС, 1990. № 3. С. 80–81.