«В городах понастроили магазины, а в них пустые прилавки, на полках одна бутафория»[118].
Значительная часть товаров припрятывалась работниками торговли для нелегальной реализации через рынки, а также для своих родственников и знакомых. По сравнению с письмами 1960 г. увеличивается насыщенность текста специфической советской «торговой» лексикой. В письмах часто появляются выражения: продажа «нужным людям», «по запискам», «по блату», «из-под прилавка», «с черного хода».
Большая часть текстов, публикуемых и обсуждаемых, относилась к городской жизни. Создавалось ощущение, что деревня предоставлена сама себе, и ее нарастающий упадок никого не волнует.
В докладе 1967 г. «О пятидесятилетии газеты “Известия”»журналисты признавали серьезные недостатки в своей работе:
«Мы получаем массу разнообразного, пожалуй, даже всеобъемлющего материала. В этом море верным компасом нам служат решения партии. Мы получили более широкий и оперативный фронт для действия, чем смогли занять. И в этом сказался своего рода «пережиток» в газетной психологии, когда вместо глубокого продумывания важнейших проблем мы принимаем за постановку темы повторение сказанного. Чем важнее тема – тем больше требует она от пропагандистов сил и раздумий. Нередко мы избираем более легкий путь, и это нам не к лицу. Мы невольно сужаем круг своего влияния и показа действительности: корреспонденция и очерки наши строятся чаще на городском материале. Половине населения Советского Союза мы отводим неоправданно малое место в газете»[119].
При переходе от материалов 1967 г. к материалам 1970-х обнаруживается, что жалобы на дефицит продовольственных товаров становятся более частыми. Во многих случаях этот дефицит связывается с махинациями в торговле.
Однако, несмотря на то что на прилавках магазинов часто отсутствовали необходимые товары, советский человек этого периода никогда не голодал. Но была какая-то потребность в образе заполненных прилавков. Этот образ был неким символом стабильности и благополучия. Курганский исследователь советской повседневности М. Федченко, описывая, правда, уже более поздний период, замечает: «В 1989 г. 74 % опрошенных интеллигентов сказали, что их убедят в успехе перестройки “прилавки, полные продуктов”. Аналогично ответили 52 % опрошенных лиц из различных социальных категорий населения. В этом ответе была выражена именно потребность в образе – в витрине. Эти люди в основном неплохо питались, на столе у них имелись мясо и масло. Им нужны были знаки, даже символы. «“Прилавки, полные продуктов” являются важным символом благополучия, изобилия, свободы – в любой момент захочу и куплю. Зачастую продукты отсутствовали лишь на витрине, а не на обеденном столе граждан. Полупустые прилавки магазинов создавали устойчивый образ дефицита. Был голод на образы товаров. И сегодня множество граждан, уже реально недоедая, не хотят возвращаться в советское прошлое с его голодом на образы»[120].
1979 г. – итоговый год исследуемого периода. Обнаружился третий уровень проблем: провалы снабжения населения, коррупция, неменяемые партийные кадры.
«Почему у нас не меняются руководящие партийные кадры на местах по 20–35 лет? Находясь у руководства десятилетиями, они привыкают к недостаткам, не борются с ними, становятся полновластными хозяевами, и никто не смеет их критиковать за недостатки и упущения, так как от них зависит участь каждого».
«Почему в нашей стране руководящие деятели имеют особые права на лучшие больницы, особое обеспечение питанием, санаторно-курортным лечением, квартирами?»
«Почему органы нашей пропаганды только хвалят нашу жизнь, а о возрастающих трудностях материального характера умалчивают?»
«Некоторые должностные лица за счет государства строят себе особняки, приобретают автомашины, ремонтируют их в ведомственных гаражах. Меры, применяемые к такого рода расхитителям, слишком мягки, недейственны. Не настало ли время наказать более строго, как того требуют партийный устав и наши советские законы?»
«В системе здравоохранения все шире стали распространяться взятки. Деньги берут за операции, за госпитализацию. Почему не пресекаются такого рода служебные злоупотребления?»[121]
«Маленькие» проблемы накапливались, нарастали, становились более комплексными. В сознании населения стал складываться устойчивый образ системного кризиса, включающего застой экономического развития, неспособность руководящих кадров вести страну вперед, отсутствие у самих граждан мотивации для труда и общественной деятельности.
120