Стаций Публий Папиний. Фиваида

КНИГА XI

После того, как сгубил неправедной доблести буйство
мужественный Капаней и вмещенную молнии вспышку
выдохнул[1], и до земли провожавший героя в паденье
длительном мстящий огонь свой след на стене отпечатал, —
неба сместившийся строй победитель Юпитер десницей
выправил и, просветлев, возвратил дневное сиянье.
Боги — ликуют, а он — устал, как будто при Флегре
бился и вновь придавил Энкелада дымящейся Этной.
Сей же лежал, обхватив обломок разрушенной башни,
10 всё еще страшен на вид, оставив немало деяний
памятных, для самого Громовержца отнюдь не бесславных.
В бездне Аверна таков посягатель на мать Аполлона
мучится: сами пред ним, отстраняясь от груди могучей,
птицы дрожат и глядят на огромное тело[2], покамест
на пропитание им растет злополучная печень.
Бременем сходным лежит и в землю вонзенный, сжигая
пашни и вражьи поля, смердящие серой небесной[3].
Фивы вздохнули, встают доселе простертые в храмах
толпы: теперь — моленьям конец, конец безысходным
20 воплям, и матери вновь детей опускают на землю.
Бег беспорядочный гнал метавшихся в поле ахейцев:
ныне грозят не вражьи полки и не смертных железо, —
перед глазами у всех Юпитера гнев, и зарделось
страхом у всех оружье, звенят шеломы, и, мнится,
робких преследует сам и стращает огнями Юпитер.[4]
Воин агеноров вновь наступает, смятением горним
пользуясь. — Так, когда задерет в полях массилийских[5]
стадо могучих царей зияющий пастью огромной
лев и, насытясь, уйдет, — медведи хриплые следом,
30 жадные волки[6] тотчас набегают и с яростью жалкой,
подлые, раны чужой лизать начинают добычи.
Выступил Эвримедонт: на нем — доспех деревенский,
дрот деревенский в руке, отцовым грозящий смятеньем[7], —
Пан родитель его. С другой стороны наступает