Стаций Публий Папиний. Фиваида

Спавший на хладной земле меж колесами[29] верной запряжки
стонами Кальпет пугал коней аонийских, привычно
320 в поле щипавших траву: хмельные уста бормотали,
и, возбужденный вином, он метался во сне. Прободает
шею ему инахийский пророк, — из раны низверглись
пьяные струи, и кровь захлестнула прервавшийся ропот.
То-то душили его предрекавшие гибель виденья[30]:
черные Фивы во сне и Фиодаманта он видел.
Сон наводящая ночь завершала четвертую стражу:
стали туманы редеть, сиянье светил угасало,
и Волопас исчезал, колесницею большей теснимый[31].
Труд был исчерпан уже, когда проницательный Актор
330 Фиодаманту сказал: "Довольно с пеласгов нежданной
радости сей, — ни один, полагаю, из рати толикой
гибели злой не ушел, разве трусы, которых в кровавом
токе постыдная жизнь заставляет скрываться. В удачах
меру блюди: ведь есть божества и в проклятых Фивах[32],
могут и те отступить, что нас до сих пор опекали".
Выслушал жрец и, воздев к небесам обагренные длани:
"Феб, доспехи тебе и добычу предсказанной ночи —
влагой еще не омыт (ведь тебе свершена эта жертва) —
воин суровый несет и треножников верный блюститель.
340 Если приказы твои и волю я с честью исполнил, —
часто являйся, сей ум удостоивай частым вторженьем.
Днесь чтим грубо тебя оружьем и кровью побитых;
если же отчие нам дома возвратишь и родные
храмы, Ликийский Пеан[33], то требуй, обет мой напомнив,
столько ж даров дорогих и быков для святого порога[34]".
Вымолвил и отозвал отряд из удачливой битвы.
Шли меж бойцов ведомый судьбой Гоплей Калидонский
и Меналийский Димант[35]: отличаемы оба царями,
оба в дружинах царей, со смертью их оба, горюя,
350 жизнь презирали свою. И Гоплей побуждает аркадца:
"Ты ли о манах царя убиенного можешь не думать,
славный Димант? Ведь его, должно быть, и птицы терзают
днесь, и фиванские псы. Так что же вы дома, аркадцы,
скажете, ежели вас — вернувшихся — скорбная матерь
спросит: где тело его? Нет, нас-то Тидей беспрестанно
непогребенный казнит, хотя он и крепче в суставах,
и не такую его век прерванный жалость внушает.
Все-таки нужно идти и повсюду, где только придется,
злую равнину пытать и хоть в самые Фивы ворваться".
360 Внял призыву Димант: "Клянусь сим звездным вращеньем,
тенью вождя, предо мной как дух беспокойный бродящей, —
тот же в несчастном порыв. Давно сопутника ищет
скорбью угашенный ум, — так следуй за мной", — И пустился
в путь, и скорбным лицом к небесам обращаясь, промолвил
так: "Повелительница сокровенной, о Кинфия, ночи!
ежели верно, что ты — божество, чей трижды изменчив
образ[36], и ты же к лесам в ином обличий сходишь, —
сей — недавний еще — сопутник, сей редкий питомец
рощ, сей юноша — твой, о Диана, откликнись же ныне! —
370 нами не найден". — Склонив колесницу, богиня низводит
светоч благой[37] и тела указует направленным рогом.
Явственны стали поля, Киферон высокий и Фивы.
Так, если громом ночной небосвод разрывает Юпитер
гневный, то из облаков разошедшихся, ясно блистая,
звезды глядят и очам окоем открывается тотчас.
Видит сиянье Димант, и Гоплей, направляемый тем же
светом, Тидея узрел. Ликуя, сквозь сумрак друг другу
знаки они подают, и каждый любезное бремя, —
так, словно ожили те и свирепой отпущены смертью, —
380 плечи подставив, несет. Причитать не решаясь и долго
плакать, — поскольку восход, приближаясь, грозил наступленьем
дня, — безмолвно идут в тишине невеселой широким
шагом и только скорбят, что мрак предрассветный бледнеет.
Редко завистливый рок[38] — благочестным, а случай — великим
спутник делам. Уж они завидели стан, и надежда
их приближала, и груз убывал, — вдруг — облако пыли,
и за спиною шаги. — Побуждаем правителем, грозный
конников вел Амфион проверить ночную засаду
и стерегущий отряд. И первым в поле безлюдном
390 издалека — а тогда еще не рассеялись тени —
он замечает: невесть что на взгляд неясно и зыбко
движется, — люди идут. И, внезапно обман заподозрив,
"Стойте, кто б ни были вы!" — кричит, но уже понимает:
это враги. И те всё идут, несчастные, в страхе
не за себя. Пригрозив убить трепетавших, он бросил
дрот, направленный ввысь издалёка бесплодным усильем[39]:
длань не стремилась попасть; — и перед очами Диманта,

29

Стих 318 Спавший… меж колесами… — Ср. Вергилий. "Энеида", IX, 317-319.

30

Стих 324-325 …предрекавшие гибель виденья… — Ср. Гомер. "Илиада", X, 496 слл.

31

Стих 328 …Волопас исчезал, колесницею большей теснимый. — Колесницу Волопаса (созвездия, ср. Вергилий. "Георгики" I, 174) теснит колесница Солнца.

32

Стих 333-334 В удачах меру блюди… — Ср. II, 688-689; …ведь есть божества и в проклятых Фивах… — Ср. Гомер. "Илиада", X, 511.

33

Стих 344 …Ликийский Пеан… — Один из эпитетов Аполлона, в отличие от эпитетa "Ликейский", указывает на культ Аполлона "Волчьего" (греч. Lyceios, соотносится с lycos — "волк") в Аргосе (ср. Павсаний. "Описание Эллады", II, 19, 13); понятно употребление данного эпитета именно здесь: Фиодамант просит вернуть "отчие дома и родные храмы".

34

Стих 345 …для святого порога. — для храма Аполлона Ликийского в Аргосе.

35

Стих 347-448 Шли… Гоплей Калидонский и Меналийский Димант… — пара героев, соответствующих Нису и Эвриалу Вергилия, которых Стаций прямо называет (ст. 448). Однако Стаций не боится прямой параллели, потому что весь эпизод самостоятельно пережит им и является органической частью поэмы.

36

Стих 365-367 …Кинфия,., чей трижды изменчив образ… — Геката; ср. Вергилий. "Энеида", IV, 511, 609; трижды изменчив — по ассоциации с Гекатой-Тривией, или потому, что Геката отождествлялась с Луной, Дианой, Прозерпиной, или в связи с фазами Луны.

37

Стих 370-371 …богиня низводит светоч благой… — Ср. XII, 305 слл.

38

Стих 384-385 Редко завистливый рок… — Ср. Сенека. "Геркулес в безумье", 524-525; ср. также сентенцию с противоположным смыслом в I книге (661-662: "На достойных взирая, рок милосерд").

39

Стих 396 …дрот, направленный… бесплодным усильем… — Ср. Гомер. "Илиада", X, 372 (Диомед бросает копье, не желая попасть в Долона).