Воспользовавшись этим случаем, хайларская ЯВМ решила отстранить от должности неблагонадежных руководителей татарской общины. Занимавшим руководящие должности председателю Агееву и другим было предложено выйти в отставку по собственному желанию под предлогом болезни, старости и другим причинам. Они приняли это предложение.
Начальник ЯВМ утвердил увольнение этих руководителей и назначил новый состав из числа составляющих «группу меньшинства» прояпонски настроенных лиц.
В назначенное время секретарь татарской общины Кутнаев объявил заседание открытым, а затем начальник ЯВМ полковник Р. Сакураи сделал разъяснение о нынешней ситуации и предупредил, что он считает массовый переход татарского населения в Маньчжурии в гражданство Турции явной диверсией, направленной третьим государством против Маньчжоу-Ди-Го, и поэтому кто согласится на это и переменит подданство, тому не миновать в будущем репрессии со стороны японо-маньчжурских властей.
После этого выступил Гимранов, из группы меньшинства.
Далее полковник Сакураи объявил, что нынешние председатель и заместитель председателя, хотя и не присутствуют на заседании пленума, но подали заявление об увольнении по старости и по болезни. Их желание удовлетворено, президиум общины временно распускается, а до выбора нового состава президиума, который намечается произвести в будущем году, от имени начальника ЯВМ назначается временный состав президиума.
В дальнейшем японцы рассчитывали на нормальное развитие тюрко-татарской общины, тем не менее наблюдение за откликами по поводу реорганизации, а также за подпольной подрывной деятельностью просоветски настроенных элементов продолжалось167.
Взаимодействие разведок Японии и Германии.
22 мая 1934 г. Ягода сообщил Сталину, что в расшифрованных телеграммах японского военного атташе в Москве на имя помощника начальника японского Генштаба (за № 55, 56, 57 и 58 от 12-го мая) говорилось о том, что германским военным атташе в Москве полковником Гартманом были переданы японцам подробные разведывательные данные, касающиеся ряда конструкций самолетов, а также секретные сведения о некоторых авиационных заводах (заводы № 81, 22, Пермский, Воронежский и др.).
Обращало на себя внимание, что некоторые из переданных германским военным атташе разведывательных данных в отношении авиации СССР и авиапромышленности относились, несомненно, к последнему времени. Заслуживало внимания также и то, что, помимо сведений о военных самолетах, германский военный атташе располагал данными, касающимися гражданского авиастроения, в частности по заводу № 81.
В целях вскрытия источников, которыми пользовался германский военный атташе, и, исходя из того, что германские подданные с работы в авиапромышленности повсеместно были удалены, органами ОГПУ был подвергнут анализу ряд агентурных разработок обрусевших немцев, имеющих отношение к авиапромышленности и подозрительных по шпионажу в пользу Германии.
Из числа таких лиц особое внимание вызывал старший консультант Главного управления Гражданского воздушного флота С. Ф. Лукенберг (по национальности полушвед, полунемец, гр-н СССР, беспартийный, бывший сотрудник концессии «Юнкерс», бывший начальник планового отдела Авиаспецтреста). Лукенберг в период службы в концессии «Юнкерс» был осведомителем Особого отдела ОГПУ, но существенных сведений не сообщал и в 1932 г. связь с ним была прекращена.
В начале 1932 г. он по своей инициативе и без всяких рекомендаций поступил на службу в Авиаспецтрест, воспользовавшись происходившей тогда мобилизацией в авиапромышленность всех бывших работников авиации. Последующим наблюдением за ним было установлено, что он имел тесные связи с рядом работников Главного управления авиационной промышленности (ГУАП) через свою жену С. А. Ланскую – работника отдела снабжения ГУАП. Он располагал по своему служебному положению обширными данными о ГУГВФ и, в частности, о заводе № 81 (находился в непосредственном обслуживании Лукенберга как консультанта ГУГВФ). Лукенберг с 1927 г. был знаком с установленным германским разведчиком, представителем ряда германских фирм в Москве, германским подданным Г. Вальтером, поддерживавшим в свою очередь связь с сотрудниками германского посольства в Москве.
167
Архив УКГБ СССР по Хабаровскому краю. Д. 10226. Т. 3. Л. 102–105 (перевод с японского).