Даже если Джугашвили находил противоречия в Библии, увлекался переводом «Жизни Иисуса» Эрнеста Ренана и не пожелал становиться священником, все это не означало, что он автоматически пойдет в революционеры. Революция не являлась выбором по умолчанию. Требовался еще один серьезный толчок. В случае Джугашвили им стали летние каникулы 1897 года, проведенные им в родном селе его близкого друга Михаила (Михо) Давиташвили, «где он познакомился с крестьянской жизнью»[142]. В Грузии, как и по всей Российской империи, ущербное освобождение крепостных мало чем помогло крестьянам, оказавшимся между молотом «выкупных» платежей за землю, предназначенных для их бывших хозяев, и наковальней потерявших всякий страх бандитов, спускавшихся с неприступных гор и вымогавших дань[143]. Освобождение крестьян в реальности стало «освобождением» для дворянских детей: оставшись без крепостных, они перебирались из поместий в города и вместе с крестьянской молодежью становились борцами за дело крестьянства[144]. Пробуждение грузина в Джугашвили привело его к осознанию угнетения грузинских крестьян грузинскими помещиками: мальчик, возможно, прежде желавший стать монахом, теперь хотел «стать сельским писцом» или старостой[145]. Но его чувство социальной несправедливости оказалось связано с его лидерскими амбициями. В подпольном кружке в стенах семинарии Джугашвили и его старший товарищ Девдариани не только были закадычными друзьями, но и состязались за роль вожака[146]. В мае 1898 года, когда Девдариани окончил семинарию и уехал в Дерптский (Юрьевский) университет в одной из прибалтийских губерний Российской империи, Джугашвили добился желаемого, став во главе кружка и придав его деятельности более практическую (политическую) направленность[147].
Как вспоминал Иосиф Иремашвили — еще один горийский Сосо, учившийся в семинарии, — «в детстве и юности он [Джугашвили] был хорошим другом, пока ты подчинялся его властной воле»[148]. И все же именно в то время у «властного» Джугашвили появился наставник, повлиявший на становление его личности — Ладо Кецховели. Ладо, будучи в 1893 году исключенным из семинарии за руководство забастовкой учеников, провел лето в качестве репортера газеты Чавчавадзе «Иверия», освещавшего тяжелую пореформенную жизнь крестьянства в своем родном Горийском уезде; после этого в соответствии с правилами Ладо получил право на продолжение обучения в другой семинарии, чем он и воспользовался, поступив в сентябре 1894 года в Киевскую семинарию. Однако в 1896 году он был исключен и оттуда после ареста за хранение «криминальной» литературы и был сослан под надзор полиции в свою родную деревню. Осенью 1897 года Ладо вернулся в Тифлис, присоединился к группе грузинских марксистов и поступил на работу в типографию, желая обучиться ремеслу печатника с тем, чтобы в дальнейшем издавать революционные листовки[149]. Кроме того, он восстановил связи с тифлисскими семинаристами. Кецховели пользовался среди них признанным авторитетом: его фотография висела на стене в комнате семинариста Джугашвили (вместе со снимками Михо Давиташвили и Пети Капанадзе)[150]. Несмотря на то что в Дешевой библиотеке Общества Чавчавадзе по распространению грамотности, возможно, и нашлось бы несколько марксистских текстов, включая, может быть, и работу самого Маркса («К критике политической экономии», первый из трехтомов «Капитала»), читающему Тифлису было далеко до Варшавы[151]. За начавшимся в 1898 году поворотом Сталина от типичной ориентации на социальную справедливость, известной как народничество, к марксизму в первую очередь стоял Ладо[152].
142
РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 273. Л. 185; Rieber, «Stalin as Georgian,» 34. Впоследствии Давиташвили эмигрировал в Лейпциг.
143
Утверждается, что в Гори Тарасей Мгалоблишвили организовал отряды ополчения для защиты крестьян: Мгалоблишвили.
145
РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 273. Л. 201–202 (Елисабедашвили). Юный Сталин летом 1898 г. помогал Елисабедашвили готовиться к экзаменам.
146
В воспоминаниях сталинской эпохи Сталину приписывается роль Девдариани и наоборот: Неопубликованные материалы из биографии тов. Сталина, в:
147
Островский.
149
Возможно, Ладо попал в «Третью группу» благодаря Александру Цулукидзе, вступившему в нее в 1895 г.: Берия, Бройдо.
151
152
РГАСПИ. Ф. 71. Оп. 10. Д. 273. Л. 85 (Паркадзе); Уратадзе.