Доносчики, готовые снискать расположение царских властей, предлагали множество противоречащих друг другу теорий о том, кто совершил ограбление, однако охранка вполне справедливо связывала налет с именем Ленина. Почувствовав, что становится жарко, Ленин в декабре 1907 года снова отправился из своего убежища в царской Финляндии в европейское изгнание — казалось, что навсегда. Несколько большевиков, включая Максима Литвинова, которому Ленин поручил от имени партии сдать похищенные деньги в европейские банки, были арестованы[523]. Эти аресты стали причиной трех отдельных расследований в РСДРП, продолжавшихся много лет. Вдохновителями этих расследований были меньшевики, увидевшие в них возможность подорвать авторитет Ленина. Во главе одного из расследований стоял Жордания. Вторым руководил Сильва Джибладзе, давний недруг Джугашвили времен Тифлиса и Батума. Меньшевики сумели получить показания подкупленного почтового служащего, который сообщил налетчикам сведения о графике движения почтового экипажа; он указывал на Джугашвили. Не исключено, что будущий Сталин был временно исключен из партии. Его до самой старости преследовали слухи о том, что он был обычным бандитом, изгнанным из партии[524]. Каким бы ни был итог гипотетических дисциплинарных слушаний в рядах партии, Джугашвили больше никогда не жил в Тифлисе. Он перебрался в Баку вместе с женой Като Сванидзе и малолетним сыном Яковом[525].
Баку стал для него новой Чиатурой, только в гораздо более крупных масштабах. Этот нефтепромышленный и портовый город, расположенный на полуострове, вдающемся в Каспийское море, отличался живописным природным амфитеатром, старинным мусульманским кварталом с лабиринтом улиц, возникавшими подобно грибам казино, трущобами, вульгарными особняками — вилла одного плутократа походила на колоду карт — и многочисленными нефтяными вышками[526]. К началу XX века на долю царской России приходилось более половины мировой добычи нефти, причем ее главные месторождения находились в Баку, и одновременно с тем, как нефть текла из скважин, а окрестное море полыхало пожарами, в городе сколачивались ошеломляющие состояния. К востоку от железнодорожной станции Баку находился нефтеперегонный завод, построенный шведами братьями Нобель, а еще восточнее располагалась нефтяная и торговая компания Ротшильдов. Рабочие трудились сменами по двенадцать часов, страдали от болезней, вызванных ядовитыми химическими соединениями, жили в землянках и получали ничтожный заработок, составлявший двенадцать-четырнадцать рублей в месяц, из которого еще производились «вычеты» за питание, предоставляемое нанимателями. По кавказским меркам угнетенный бакинский пролетариат был многочисленным: на нефтепромыслах трудилось не менее пятидесяти тысяч человек. И эти массы стали особым объектом для приложения усилий со стороны таких радикальных большевистских агитаторов, как Джугашвили[527].
Бакинские деяния Джугашвили включали не только ведение пропаганды и политическую организационную работу, но и захват заложников с целью выкупа, рэкет под видом «защиты», пиратство и даже, может быть, организацию убийств нескольких человек, в которых подозревали провокаторов и предателей[528]. Насколько он выделялся в этом отношении? Даже по жутким меркам Российской империи 1905–1908 годов уровень политических убийств на Кавказе был невероятно высоким. Впрочем, подавляющее большинство революционных убийств на Кавказе было делом не большевиков, а армянских дашнаков. Так назывались члены Армянской революционной федерации, основанной в Тифлисе в 1890-х годах; первоначально ее целью являлось освобождение армян, проживавших в Османской империи, но достаточно быстро дашнаки стали большой проблемой и для Российской империи[529]. Кроме того, страх у охранки вызывали и анархисты. И все же, даже если подвиги будущего Сталина были далеко не самыми впечатляющими, впоследствии он с удовольствием вспоминал свои бандитские деньки в Баку. «Три года революционной работы среди рабочих нефтяной промышленности закалили меня, — отмечал он в 1926 году, — …я получил… второе свое боевое революционное крещение»[530]. Будущему диктатору повезло: ему не довелось примерить «столыпинский галстук».
«На опыте кавказских экспроприаций», писал Троцкий, Ленин «оценил Кобу как человека, способного идти или вести других до конца». К этому Троцкий добавлял: «В годы реакции [будущий Сталин] принадлежал не к тем десяткам тысяч, которые покидали партию, а к тем немногим сотням, которые, несмотря ни на что, сохраняли верность ей»[531].
524
Бибинейшвили.
525
Не исключено, что Джугашвили выбирался за границу, где встречался с Лениным — в августе 1907 г. (в Штутгарте) и в январе 1908 г. (в Швейцарии).
527
Орджоникидзе.
529
Царский режим сам настроил дашнаков против российского государства, в частности конфисковав в 1903 г. собственность Армянской церкви (которую Николай II был вынужден вернуть в 1905 г.): Suny,
530
Ответ на приветствия рабочих главных железнодорожных мастерских в Тифлисе, в: Сталин.