Раскольничество и решительная борьба с социалистами-«реформистами» не были присущи одному только Ленину[563]. Молодой итальянский радикальный социалист Бенито Муссолини (г. р. 1883), сын обедневшего ремесленника, назвавшего своего мальчика в честь мексиканского революционера, в 1902 году перебрался в Швейцарию, где пробивался случайными заработками и мог встречаться с Лениным; Муссолини, несомненно, читал кое-что из его трудов[564]. Но к отрицанию итальянского экономического анархо-синдикализма и парламентского социализма он пришел самостоятельно. В 1904 году Муссолини призывал к созданию «аристократии разума и воли», чтобы та встала во главе рабочего движения (от этих взглядов он не отказался и тогда, когда стал фашистом)[565]. Он муссировал эту тему в газетах. На съезде Итальянской социалистической рабочей партии в июле 1912 года, через несколько месяцев после того, как Ленин добился создания отдельной большевистской партии, Муссолини, которому не исполнилось еще и тридцати, в качестве депутата от городка Форли ворвался в руководство Итальянской социалистической партии, став главной движущей силой при исключении из партии умеренных социалистов-реформистов (в число сторонников Муссолини, известных как «непримиримые», входил и Антонио Грамши)[566]. «Раскол — тяжелая, болезненная история, — писал Ленин в „Правде“ (15.07.1912), воздавая должное действиям Муссолини. — Но иногда он становится необходимым, и в таких случаях всякая слабость, всякая „сентиментальность“ <…> есть преступление <…> если на ошибке настаивают, если для защиты ошибки составляется группа, которая топчет ногами все решения партии, всю дисциплину пролетарской армии, тогда раскол необходим. И партия итальянского социалистического пролетариата, удалив из своей среды синдикалистов и правых реформистов, встала на верный путь»[567]. Утрированный радикализм, будь то большевизм или нарождавшийся фашизм, представлял собой и политическую программу, и нетерпеливое стремление к уличным боям.
Взлет Сталина из забытой богом Вологды в новый чисто большевистский центральный комитет был бы немыслимым без покровительства со стороны Ленина. И все же следует сказать, что Ленин, абсолютно всех использовавший ради своих целей, использовал и Сталина как нерусского человека с тем, чтобы улучшить имидж своей фракции. Более того, из-за волны арестов без продвижений было не обойтись. И все же возвышение Сталина не сводилось к символическому жесту или к чрезвычайной мере. Сталин был не только лояльным человеком, но и эффективным работником: он умел доводить дело до конца. Кроме того, важно и то, что он был большевиком среди преимущественно меньшевистского кавказского окружения. Правда, в большевистской верхушке на тот момент присутствовали два других выходца с Кавказа: Серго Орджоникидзе и знаменитый бабник Сурен Спандарян (на его счет утверждалось, что «все дети в Баку, которым не исполнилось трех лет, похожи на Спандаряна»). Орджоникидзе играл роль главного связного между Лениным и большевиками в Российской империи и именно ему в начале февраля 1912 года было поручено уведомить Кобу о его членстве в ЦК и о назначенном ему ежемесячном партийном пособии в 50 рублей — хотя какой бы желанной ни была эта сумма, она не избавила Джугашвили от необходимости побираться и выпрашивать подачки[568]. Как бы там ни было, впоследствии Сталин подчинил себе Орджоникидзе, а Спандарян умер в молодом возрасте. Также следует учесть, что в то же самое время в состав большевистского ЦК был кооптирован и Иван (псевдоним Владимир) Белостоцкий, рабочий-металлист и служащий конторы по страхованию рабочих, но он вскоре ушел в тень[569]. Иными словами, Сталин, вопреки последующим заявлениям, был вовсе не случайной фигурой, возвысившейся по прихоти судьбы. Во внутренний круг его ввел Ленин, но Сталин привлекал к себе внимание и, более того, впоследствии доказал, что кое-чего стоит. Он выдержал проверку временем.
563
Этот момент развивается с приведением многочисленных примеров в: Pipes,
564
De Felice,
567
Ленин. ПСС. Т. 21. С. 409. В ноябре 1914 г., после начала войны, Муссолини изменил свою позицию и объявил, что поддерживает участие Италии в войне, что привело к его исключению из Социалистической партии. Как он считал, интересы нации нельзя игнорировать.
568
В дополнение к пособию из закромов большевистской партии, выдававшемуся с 1912 г., Сталин получал гонорары за редкие публикации и помощь от Политического Красного Креста. И все же он писал едва ли не всем своим знакомым, прося присылать ему еду и одежду. «Как-то совестно писать, но что поделаешь — нужда заставляет, — обращался он в 1913 г. к своей любовнице Татьяне Славутинской. — У меня нет ни гроша. И все припасы вышли». Она прислала ему посылку, после чего он написал: «Я не знаю, как оплатить Вам, дорогая, милая — милая». Вскоре за этой просьбой последовала новая. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 4. Д. 5392. В 1920-е гг. Сталин отблагодарил ее, дав ей работу в секретном отделе ЦК — своей тайной вотчине. В 1937 г. ее дочь была посажена в тюрьму, ее зять казнен, а сама она (вместе с двумя внуками) изгнана из элитного Дома на набережной: Хлевнюк.