Сталин. Том 2. В предчувствии Гитлера, 1929–1941 [Stalin: Waiting for Hitler, 1928–1941]

Антикапиталистическая система в зародыше

Инструмент личной диктатуры Сталина, известный как «секретный отдел» партии, 22 июля 1930 года получил нового управляющего: им стал Александр Поскребышев (г. р. 1891), который, как и Сталин, был сыном сапожника, а до революции учился на фельдшера. «Однажды, — вспоминал Поскребышев, брившийся налысо, — Сталин вызвал меня и сказал: „Поскребышев, у вас такой жуткий вид, что все будут вас бояться“. И взял меня к себе»[272]. 23 июля Сталин отбыл в традиционный отпуск на юге, захватив с собой Поскребышева. На хозяйстве в Москве остался Молотов. Надя, побывав в гостях у своего брата Павла Аллилуева, советского торгового представителя в Берлине, вернулась из Германии и приехала к мужу. 26 июля сталинский «роллс-ройс», выезжая из ворот дачи «Пузановка», врезался в машину с соседнего курорта «Красный шторм». Кроме Сталина, в машине находились Надя, Буденный и главный телохранитель вождя Иван Юсис. Осколок стекла порезал Сталину левую бровь[273].

Сталин время от времени страдал от головокружений и воспаления нервов, и врачи подтвердили диагноз «неврастения»[274]. В его истории болезни за 1930 год, подписанной Ушер-Лейбом (Львом) Левиным, главным кремлевским врачом, в свое время лечившим Ленина, содержится оценка жилищных условий правителя («хорошие»), питания («хорошее»), труда («умств[енный], ответств[енный], интересн[ый], неопред[еленное] к[оличест]во часов в день»), употребления алкогольных напитков («редко») и курения («много»). Также отмечены перенесенная Сталиным аппендэктомия, от которой у него остался шрам, и болезни прежних лет (боли в груди, грипп, полиартрит, хронический ринотонзиллит, кашель). Внешний вид Сталина описывался как «усталый»; его печень и селезенка не были увеличены. Он якобы часто страдал от болей в мышцах левого плеча, которые постепенно атрофировались в результате контузии в детском возрасте. На юге у Сталина снова начались обычные для него боли в суставах и мышцах, и он прошел курс лечения серными ваннами в Мацесте под Сочи, оказывавшими на него чудотворное действие. «После приема ванн поехали с К. Е. Ворошиловым на прогулку, пили холодную углекислую воду, — вспоминал врач Сталина Иван Валединский. — После этой прогулки Сталин заболел горловой, так называемой фолликулярной ангиной с налетами и пробками». У него поднялась температура до 39 градусов, она спала только через четыре дня. После этого он стал жаловаться на боли в левой ноге. Валединский в течение трех недель ежедневно навещал своего пациента, причем диктатор, ценивший его общество, беседовал с ним на самые разные темы: о трудовой дисциплине, колхозах, об интеллигенции. В прощальный визит Валединского Сталин спросил, как отблагодарить его. «Я попросил помочь мне переменить квартиру, которая представляла собой бывшую купеческую конюшню, — вспоминал доктор. — Он улыбнулся после этого разговора. Когда я вернулся в Москву, мне позвонили из ЦК и сообщили, что мне покажут „объект“, который оказался квартирой из пяти комнат»[275].

Сталин весьма дорожил отдыхом на Черном море. 13 августа 1930 года он сообщал в Москву Молотову: «PS. Помаленьку поправляюсь». Ровно месяц спустя он писал: «Я теперь вполне здоров»[276]. Но, как и всегда, работа не прекращалась и на отдыхе, и Сталин ежедневно получал шифрованные телеграммы, а 8–12 раз в месяц — большие пакеты с более объемными документами. Шло закрепление многих масштабных перемен в стране и во власти, которые он инициировал зимой и весной[277]. Штат ОГПУ еще более увеличился[278]. Как ни странно, год выдался удачным для сельского хозяйства и неудачным для промышленности. Производство мяса и молока резко сократилось, однако урожай зерна, в итоге составивший 77,2 миллиона тонн, оказался на тот момент лучшим в советской истории[279]. Благодаря тому, что сельскохозяйственные кооперативы, прежде занимавшиеся сбытом крестьянской продукции, превратились в заготовителей хлеба, а машинно-тракторные станции упростили сбор урожая, режим заготовил ни много ни мало 22 миллиона тонн зерна по государственным ценам. (Остальное крестьяне съели сами или продали на рынке[280].) В то же время в июле — сентябре 1930 года сократилась выработка в важнейших металлургической и топливной отраслях, что поставило под удар промышленность в целом. Не хватало рабочих рук, на железных дорогах образовывались пробки, не снижались темпы инфляции. Вопиющее невыполнение планов по производству тракторов и массовый забой скота заставляли усомниться и в будущем сельского хозяйства.

272

Вечерний клуб. 22.12.1992 (интервью 1964 г. с Поскребышевым). В секретариате имелось «бюро, которое в марте 1926 г. сменил „секретный отдел“». РГАСПИ. Ф. 17, op. 84, 85, 86 [цит. в обратном переводе с англ.]. См. также: Rosenfeldt, «Special» World. Своего бывшего главного помощника, специалиста по марксизму Ивана Товстуху (г. р. 1889), имевшего только одно легкое и больного туберкулезом, Сталин перевел в Институт Ленина; еще один давний помощник Сталина, нервный Лев Мехлис, завидовавший интеллектуальному авторитету Товстухи, в конце концов уговорил Сталина дать ему отпуск, чтобы получить марксистское образование в Институте красной профессуры. Это расчистило путь для Поскребышева, который в итоге стал главным помощником Сталина. Его жена была сестрой жены Льва Седова, сына Троцкого. См. также: Bazhanov, Damnation of Stalin, 34–40.

273

Он якобы был здоров уже на следующий день. Водители обеих машин избежали наказания. Государственная охрана России. С. 47 (ссылка на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 107).

274

РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 700. Л. 4, 47. Чигирин. Сталин. С. 79–83 (РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 1482. Л. 44–51).

275

Валединский. Организм Сталина вполне здоровый. С. 69. Новую квартиру получил и Каганович, который якобы был «очень доволен» и «тронут» вниманием со стороны Сталина. Мурин. Иосиф Сталин в объятиях семьи. С. 33 (АПРФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 1550. Л. 46–47). Квартира Кагановича располагалась в так называемом детском крыле Большого Кремлевского дворца, известном также как покои царевича.

276

Кошелева. Письма Сталина Молотову. С. 196–197, 217; Lih et al., Stalin’s Letters to Molotov, 207–8.

277

Режим переименовал крестьянскую общину, происхождение которой уходило корнями в древнейшие времена русской истории, в «земельное общество». Однако, согласно постановлению от 30 июля 1930 г., земельные общества в РСФСР ликвидировались в тех случаях, когда 75 % домохозяйств входило в новые колхозы. (В отличие от колхозов община подразумевала индивидуальный труд на земле при совместном владении ею.) Davies, Soviet Collective Farm, 34–5; Davies, Socialist Offensive, 227–8; Atkinson, End of the Russian Land Commune, 369–70. На Украине, где общин было не слишком много, они были упразднены указом еще в январе 1930 г.

278

Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 250 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 9. Л. 16, 20). По состоянию на 1 октября 1930 г. аппарат ОГПУ насчитывал 22 180 служащих, в том числе около 2 тыс. в центральном аппарате, 5067 на транспорте, 1425 в центральной школе ОГПУ, 612 в транспортной школе, 97 во внутренней тюрьме на Лубянке, 270 в Бутырской тюрьме и более 10 тыс. на местах. Тем не менее Ягода в своей директиве сетовал, что оперработники стремятся остаться в провинциальных городах и административных центрах, не желая ехать в районы и деревни. Петров, Скоркин. Кто руководил НКВД. С. 34–35 (ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 9. Д. 183), 36, сн. 1 (12.11.1930).

279

Хорошо уродилось и большинство других культур. Davies, Socialist Offensive, 337–8, 419 (table 1).

280

Поставки хлеба выросли на 6 млн тонн по сравнению с 1929–1930 гг. (и вдвое по сравнению с 1928–1929 гг.). Немногочисленные сельскохозяйственные машины были переданы машинно-тракторным станциям, которые сдавали их в аренду колхозам в обмен на часть урожая. Miller, One Hundred Thousand Tractors. На конец 1930 г. в 158 МТС числилось более 31 тыс. тракторов и всего около 200 грузовиков и 17 легковых машин. Davies, Soviet Collective Farm, 31, ссылка на: Социалистическое земледелие. 20.12.1930.