В то же время предполагалось, что государство поможет с проведением очередного сева — первого в условиях преобладания колхозов и совхозов[454]. Согласно пятилетнему плану, урожай в 1931 году должен был составлять 96 миллионов тонн, а в конце 1930 года объем грядущего урожая оценивался в 98,6 миллиона тонн, что было намного больше, чем самые богатые дореволюционные урожаи[455]. Однако в 1931 году за холодной весной последовала летняя засуха, и это сочетание стало фатальным ударом для казахских степей, Сибири, Урала, Поволжья и Украины[456].
Сталин получал предупреждения об отставании с подготовкой к севу и о нашествии саранчи и приказал принять меры, но, судя по всему, режим не осознавал масштабов бедствия[457]. 27 мая 1931 года Калинин писал находившемуся на отдыхе Авелю Енукидзе, секретарю ЦИКа, о небывалой погоде в Москве («Прямо жаркий юг, дожди редки и коротки»), но все же утверждал, что «по всем данным урожай должен быть хорош»[458]. Он не написал ни слова о катастрофическом сокращении поголовья тяглового скота (забитый скот не потребляет хлеба, но в то же время его нельзя использовать для пахоты)[459]. Особенно тяжелая ситуация сложилась в Казахской АССР (входившей в состав РСФСР), где режим с целью преодоления «отсталости» решил принудить кочевников к оседлой жизни[460]. Этот регион был главным поставщиком мяса для страны, но туда сослали несколько сотен тысяч депортированных кулаков, еще сильнее сократив размер пастбищных земель и увеличив число едоков в автономной республике. Государство забирало себе такую большую долю выращенного там хлеба, что скотоводы и их стада фактически обрекались на голод[461]. В Москву поступали сообщения о значительной смертности среди казахов от голода и о массовом бегстве населения в Узбекистан, Сибирь, Туркменистан, Иран и Китай в поисках пропитания[462]. Лишь горные территории Дагестана могли сравниться уровнем смертности и эпидемий с тем, что снова началось в Казахской автономной республике, регионе больше Западной Европы, в 1931 году[463].
Между тем нормирование в городах тонуло в бюрократическом болоте, в то время как инвестиции в жилищное строительство, здравоохранение и образование велись по остаточному принципу. Сталин участвовал в совещании хозяйственных руководителей (22–23 июня 1931 года), присутствуя на нем и в первый, и во второй день[464]. В экспрессивном заключительном выступлении он сделал упор на безусловном выполнении плановых заданий, в то же время перечислив шесть условий индустриального развития, включая назначение на руководящие должности выпускников вузов и заводских рабочих, и отметив, что «ни один господствующий класс не обходился без своей собственной интеллигенции» — под этим эвфемизмом имелась в виду зарождавшаяся советская элита. В число других перечисленных им условий входили расширение торговли и дифференциация окладов трудящихся с целью стимулирования производительности. «Социализм, — заявил Сталин, — есть систематическое улучшение положения рабочего класса», без чего рабочий «будет плевать на ваш социализм»[465].
Операция «Весна»
Контроль над вооруженными силами — серьезная задача для любого диктатора. Особые отделы ОГПУ по-прежнему уделяли пристальное внимание офицерам с царским прошлым. Параллельно эмигрантские антисоветские организации старались отслеживать трения в Красной армии и в своей переписке активно фантазировали об офицерском антикоммунистическом путче. Однако ОГПУ внедряло в эмигрантские группировки своих агентов и создавало организации-ширмы, перехватывавшие их переписку, выслеживавшие агентов, засланных из-за границы, и ставившие ловушки на недовольных военных в СССР[466]. Многие бывшие выпускники царской Академии Генерального штаба были бы рады, если бы коммунистический режим переродился во что-то другое, однако, занимая административные или преподавательские должности, они были не в состоянии организовать переворот[467]. Более умные опасались иностранного военного вторжения именно потому, что режим расправился бы с ними как с вероятными предателями (или, наоборот, оккупанты не простили бы им службы у красных)[468]. Ворошилов, единственное квазивоенное лицо в сталинском Политбюро, регулярно отбивал провокации ОГПУ, затевавшиеся с целью отлова «врагов», в том числе его собственного адъютанта[469]. Тем не менее досье на офицеров разбухали[470]. Центральный особый отдел в стремлении организовать что-то вроде военного аналога процесса Промпартии объединил дела нескольких офицеров, арестованных вне всякой связи друг с другом, и приписал им замысел устроить путч, согласованный с военным нападением старых держав Антанты весной 1931 года. Соответственно, операция контрразведки получила кодовое имя «Весна».
454
Циркуляром ЦК от 20.01.1931 местным партийным организациям предписывалось вести массовую агитацию за подготовку к весенней посевной кампании, ускорить вступление домохозяйств в колхозы посредством создания инициативных групп, командировать в село рабочих, способных чинить инвентарь и сельхозтехнику и принять меры к тому, чтобы урожай был разделен в соответствии не с числом едоков, как в прежнем году, а с объемом выполненной работы.
455
456
Примерно в то же время засуха по-разному затронула и другие регионы мира. В США «великая южная засуха» 1930–1931 гг., совпавшая с обвалом цен и разорением банков, создала тяжелую ситуацию в 23 штатах от Западной Виргинии до Техаса; президент Герберт Гувер выступал за то, чтобы оказанием помощи занимался исключительно Красный Крест — частная организация, — противодействуя федеральной программе помощи пострадавшим от засухи (так как считал, что следующим шагом станет общенациональная федеральная программа помощи). Французская Западная Африка пострадала от засухи, саранчи и самого страшного голода в своей истории; при этом французские власти не пошли на смягчение налогов. Относительная смертность во Французской Западной Африке (территории, намного меньшей и по площади, и по населению) была намного выше, чем в Советском Союзе. Китай в 1931–1932 гг. столкнулся с обратной проблемой: мощное таяние снега и сильнейшие дожди привели к затоплению территории площадью, равной всей Англии и половине Шотландии; от наводнения пострадало около 52 млн человек и 2 млн погибло — не столько утонуло, сколько умерло от голода. Tauger, «Natural Disaster», 8, ссылка на: Woodruff,
457
В секретном донесении ОГПУ, направленном Сталину в начале июня 1931 г., указывалось, что техника и постройки не готовы к жатве. 5 июня Политбюро с запозданием одобрило закупку 2500–3000 грузовиков в США и Европе в дополнение к уже заказанным 4 тыс. Davies and Wheatcroft,
460
«Оседлость означает ликвидацию полуфеодалов-баев… уничтожение родовых настроений», — распинался Исай (Филипп) Голощекин, еврей, возглавлявший партийную организацию автономной республики. Зверяков.
461
В то время как общая доля поставок для государства в хлебоизбыточных регионах сократилась в 1928–1932 гг. с 67,5 до 50 %, в хлебодефицитных регионах эта доля выросла с 9,4 до 16,9 %. Davies and Wheatcroft,
462
Pianciola, «Famine in the Steppe». В Казахской автономной республике значительное число смертей от голода фиксировалось уже весной и летом 1930 г. В том году, согласно оценкам, в Китай, Иран и Афганистан бежало 35 тыс. семей казахов — более 150 тыс. человек и 900 тыс. голов скота. Наркомат земледелия СССР постановил, что даже в Южном Казахстане, населенном кочевниками и полукочевниками, должно вестись «усиленное совхозное и колхозное строительство», в том числе с целью «сузить базу для кочевого и полукочевого землепользования». Davies and Wheatcroft,
463
Алдажуманов.
464
В ходе дискуссии был выдвинут ряд еретических идей, таких, например, как дать государственным компаниям самостоятельность и позволить им самим распоряжаться прибылью с целью стимулирования трудящихся, но стенограмма совещания не была опубликована. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 11. Л. 119 (15.07.1931).
465
РГАСПИ. Ф. 85. Оп. 28. Д. 7. Л. 176–182. Текст оригинального выступления отличается от текста, опубликованного две недели спустя и переизданного в:
466
В тех случаях, когда враждебно настроенные правительства скармливали советским властям информацию, компрометирующую офицеров Красной армии, в значительной степени ее источником служили махинации ОГПУ. Как красочно рассказывал представителям французской разведки советский перебежчик Бажанов, «я часто слышал высказывания членов Политбюро и главных функционеров ОГПУ, что эмигрантские организации настолько насыщены агентами этой службы, что порой сложно различить, где начинается деятельность эмигрантов и где заканчивается провокационная работа». Гутинов.
467
«В начале советской власти я не разделял ни симпатий к ней, ни уверенности в прочности ее существования, — утверждал полковник Николай Свечин, согласно протоколам его допросов. — Гражданская война, хотя я в ней и принимал участие, была мне не по душе. Я охотнее воевал тогда, когда война приняла характер внешней войны (Кавказский фронт). Я воевал за целостность и сохранение России, хотя бы она и называлась РСФСР». Тинченко.
468
Опасениями последнего рода делился Снесарев после его ареста в конце 1930 г. Зданович.
469
На пленуме ЦК в апреле 1928 г. Ворошилов похвалялся: «Командный состав, который мы получили от царской армии, к настоящему времени если не на 100, то на 99 % стал вполне надежным, нашим, мы его ассимилировали, слили с молодыми красными кадрами». Данилов, Хлевнюк.
470
Согласно Малой Советской энциклопедии (1931), «О.[фицеры] представляли замкнутую касту, доступ в которую был открыт преимуществ[енно] представителям господствующего класса… они являлись верной опорой самодержавия в его борьбе с революцион[ным] движением». Малая Советская энциклопедия (М., 1931). Т. 6. С. 208. То же самое утверждалось, причем еще более образно, восемь лет спустя: Большая Советская энциклопедия (М., 1939). Т. 43. С. 674. См. также: Деникин.