Менжинский, безусловно, знал, как угодить Сталину, но не исключено, что он получил прямые указания на этот счет[471]. Сталин подозревал командиров Красной армии, среди которых было немного пролетариев, в том, что они сочувствовали «правым», втайне противодействовали коллективизации и могли оказаться «оппортунистами» в случае внешней агрессии. Корни «заговора» были найдены на Украине, несмотря на то что начальник украинского ГПУ Балицкий изначально не хотел заниматься этим делом, пока Менжинский не напомнил ему, что украинские чекисты проглядели «Шахтинское дело» («раскрытое» северокавказским управлением ОГПУ)[472]. 15 февраля 1931 года Балицкий телеграфировал в Москву о «военной контрреволюционной организации» в Харькове. «Ивановский говорит о наличии общего оперативного плана восстания на Украине, — сообщал он, ссылаясь на показания, вырванные у арестованных. — План был нанесен на карту, которую Ивановский уничтожил во время процесса Промпартии». Кроме того, Ивановский якобы переписывался с параллельной московской организацией, но эта переписка тоже была сожжена[473].
В заговоре и шпионаже было обвинено более трех тысяч бывших царских офицеров из Харькова, Киева, Москвы и Ленинграда[474]. Шапошникова, начальника штаба армии, которому Сталин недавно позволил вступить в партию без обязательного предварительного пребывания в кандидатском статусе, вызвали на очную ставку с арестованным штабным офицером, который обвинял его в принадлежности к подпольной организации. Шапошников разоблачил своего обвинителя как клеветника и избежал ареста, однако в апреле 1931 года его перевели с понижением командовать Приволжским военным округом[475]. Несколько десятков офицеров были не только запуганы, но и расстреляны. 66-летний царский генерал-майор Андрей Снесарев, который хоть и перешел к красным, но враждовал со Сталиным еще со времен царицынских событий 1918 года, — уже сидел в трудовом лагере по смертному приговору, измененному на десять лет заключения. Теперь же он превратился в одного из «вожаков» сфабрикованного заговора и летом 1931 года снова был приговорен к смерти, хотя диктатор снова воздержался от его казни («Клим! Думаю, что можно было бы заменить Снесареву высшую меру десятью годами»)[476].
В показаниях арестованных снова всплыло имя Тухачевского. Однако советская разведка перехватила и расшифровала телеграмму, отправленную 4 марта 1931 года японским военным атташе в Москве подполковником Юкио Касахара в токийский Генштаб, в которой он умалял возможности Красной армии и призывал к «скорейшей войне», пока не миновал благоприятный момент[477]. После четырех дискуссий о Японии на Политбюро Сталин 10 июня, к изумлению генералитета, вернул Тухачевского из Ленинградского военного округа и назначил его на место начальника вооружений армии Уборевича (которого отправили в Белорусский военный округ)[478]. Снова став заместителем Ворошилова как наркома обороны, Тухачевский совершил летнюю инспекционную поездку по стратегически важным регионам. На этом широкомасштабная операция «Весна» временно завершилась, но сбор компрометирующих материалов на Тухачевского и прочих продолжался[479].
Вместе с тем Сталин не обделял своим вниманием и военную технику. В середине июня 1931 года он в сопровождении Ворошилова посетил Центральный московский аэродром, где осмотрел советскую авиатехнику и под присмотром Александра Туржанского (г. р. 1898) из Научно-исследовательского института ВВС даже залез в кабину нового истребителя И-5 конструкции Поликарпова. Как вспоминал Туржанский, Сталин «выслушал мои пояснения и вдруг спросил: — А где здесь радио? — На истребителях его еще нет. — Как же вы управляете воздушным боем? — Эволюциями самолета. — Это никуда не годится!» На выручку поспешил радиоинженер, доложивший, что уже существует опытный самолет с радио, но он еще не прошел испытаний. Следующим был осмотрен французский самолет «Потез». Сталин спросил: «А у французов есть радио?» Туржанский ответил отрицательно. «Вот как! — удивился Сталин. — Но нам все равно нужно иметь радио на истребителях. И раньше их»[480].
вернуться
«По данным ОГПУ, — докладывал Менжинский Сталину, — все контрреволюционные организации и группировки стремятся проникнуть в Красную армию… За последнее время нами выявлено много подобных повстанческих группировок, связанных с Красной армией, о чем будет составлен специальный доклад. Считаю необходимым представить Вам сообщение о подобной организации, открытой Украинским ГПУ, представляющей выдающийся интерес». Сталин принимал Менжинского 14 и 26 октября 1930 г. В Москву был вызван начальник украинского ГПУ Балицкий. Зданович. Органы. С. 388–389 (ссылка на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 247. Л. 292; Д. 15. Л. 451–452).
вернуться
Хаустов, Самуэльсон. Сталин, НКВД. С. 122; Зданович. Органы. С. 390 (ссылка на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 237. Л. 144, 136). Насколько известно, бригада московского ОГПУ, отправленная в украинскую столицу, Харьков, выявила антисоветские настроения среди бывших царских офицеров, но не обнаружила никакой организации. Зданович. Органы. С. 391–392 (ссылка на: ЦА ФСБ. Д. Р-4807. Т. 1. Л. 39, 44: 08.05.1938), 433. В 1924 г. в Белграде генералом Врангелем, генерал-лейтенантом Александром Кутеповым и великим князем Николаем Николаевичем, претендентом на престол Романовых, был основан Русский общевоинский союз (РОВС), которым впоследствии руководил из Парижа Кутепов. Его заместитель, генерал-майор Николай Скоблин, был агентом ОГПУ. Генеральные штабы Польши и Финляндии позволяли доставлять материалы РОВС в Москву и из Москвы в своей дипломатической почте. Кутепов пришел к выводу, что устоявшийся советский режим можно расшатать лишь террористическими актами (как он якобы заявил, нужно было «взорвать» страну), тем самым придя точно к той же тактике, к которой при царе прибегали подпольные левые террористы. 26 января 1930 г. Кутепов был похищен командой ОГПУ, которой руководил Яков Серебрянский («группа Яши» для выполнения специальных заданий). Войцеховский. Трест. С. 10–11; Sudoplatov, Special Tasks, 58; Barmine, One Who Survived, 186; Pipes, Struve, 379–87; Haslam, Soviet Foreign Policy, 23; Красная звезда. 22.09.1965.
вернуться
Хаустов и др. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 262 (АП РФ. Ф. 45. Оп. 1. Д. 171. Л. 4–5); Зданович. Органы. С. 390 (ссылка на: ЦА ФСБ. Ф. 2. Оп. 8. Д. 63. Л. 50: 16.02.1931). В состав «Московского центра» якобы входили Михаил Бонч-Бруевич, Александр Верховский, Сергей Каменев, Александр Свечин, Какурин и Снесарев — некоторые из них были связаны с Тухачевским.
вернуться
Артизов и др. Реабилитация: как это было. Т. 2. С. 671–788; З архiвiв ВУЧК, ГПУ, НКВД, КГБ. № 1 (18). 2002. С. 209; Хаустов. Лубянка: Сталин и ВЧК. С. 212–213 (РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 7. Л. 188, 192); Зданович. Органы. С. 423–431. Главный специалист по данной теме, приводя список имен, но признавая, что точные цифры выяснить невозможно, пишет, что число арестованных и осужденных офицеров могло достигать 10 тыс. Тинченко. Голгофа. С. 242, 248–311. См. также: Берхин. Военная реформа. С. 261.
вернуться
Летопись строительства советских вооруженных сил 1931 года (январь — апрель). С. 114–115 (13.03.1931). Обвинитель, Сергей Бежанов (Сакворелидзе), впоследствии был расстрелян (Балицкий рекомендовал осудить его на десять лет заключения, учитывая его сотрудничество со следствием). Военные архивы России. С. 106; Тинченко. Голгофа. С. 209–212 (ГА СБУ. Фп. Д. 67093. Т. 21, дело Бежанова С. Г. Л. 102–103; Т. 23. Л. 578; Т. 2, протоколы тройки НКВД УССР. С. 89). Шапошников был поставлен во главе высших беспартийных военачальников, одобрявших индустриализацию и осудивших правый уклон на XVI съезде партии в 1930 г., когда Сталин позволил ему вступить в партию без предварительного кандидатского стажа. Начальником штаба в июне 1931 г. был назначен Александр Егоров, которого Сталин знал по Гражданской войне.
вернуться
Тинченко. Голгофа. С. 124 (ссылка на: ЦА ФСБ. Ф. Р-40164. Д. 4-б, дело Снесарева А. Е. Л. 250); Снесарев. Философия войны. С. 33 (без ссылки на источник). Михаил Бонч-Бруевич, бывший начальник штаба, был арестован (в феврале 1931 г.), но затем освобожден (в мае); Сергея Каменева, бывшего верховного главнокомандующего Красной армии, не тронули, несмотря на собранный на него компрометирующий материал. Александр Свечин был снова арестован в феврале 1931 г. и получил пять лет, но был освобожден в начале февраля 1932 г.; Верховский тоже был арестован в феврале 1931 г., а в июле приговорен к расстрелу, но этот приговор был заменен десятью годами заключения; Какурин в феврале 1932 г. был во внесудебном порядке приговорен к расстрелу, который ему сразу же заменили десятью годами одиночного заключения (он умер в тюрьме летом 1936 г.). Снесарев в итоге попал на Соловки. В сентябре 1934 г. он был досрочно освобожден по причине слабого здоровья, 4 декабря 1937 г. умер в московской больнице и был похоронен на Ваганьковском кладбище. Дудник, Смирнов. Вся жизнь — науке (№ 2, № 8); Большая Советская энциклопедия (1976). Т. 23. С. 635; Medvedev, Let History Judge, 287; Khrushchev, Memoirs, II: 141–3, 143n2.
вернуться
Rölling and Rüter, Tokyo Judgment, I: chap. 6; Haslam, Soviet Foreign Policy, 73, 86–9; Andrew and Gordievsky, KGB, 178–80.
вернуться
Тухачевский участвовал в заседаниях Реввоенсовета в Москве 13, 24 и 25 мая 1931 г. РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 816, 818, 824. Д. 829. Л. 4 (10.06.1931); РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 162. Д. 9. Л. 162. Д. 10. Л. 2, 7, 33; Никулин. Тухачевский. С. 169. Не исключено, что в этом повышении Тухачевского в должности свою роль сыграл Орджоникидзе: Дубинский-Мухадзе. Орджоникидзе. С. 277. Тухачевский всячески старался продемонстрировать свою лояльность Ворошилову, послав ему особенно льстивое поздравление с 50-летием (04.02.1931). Ворошилов. Статьи и материалы к 50-летию. С. 250–251.
вернуться
Военные архивы России. С. 100–113. Свою работу продолжала и Ольга Зайончковская-Попова, тот же самый ключевой осведомитель.
вернуться
Следующим был Р-5. Сталину сказали, что на нем есть и приемник, и передатчик, работу которых он может проверить. «А вы не обманываете? Покажите мне радиостанцию…» Туржанский. Во главе Советской авиации. С. 183–189. Туржанский был арестован 23 июля 1938 г., обвинен в участии в антисоветском военно-фашистском заговоре и подвергнут пыткам; он отказался давать признательные показания, был отправлен в колымские лагеря, освобожден 29 февраля 1940 г., а 4 июня получил звание генерал-майора авиации.