Потрясения
Некоторые оперработники ОГПУ с неодобрением относились к примитивно сфабрикованным делам на совершенно неопасных военных администраторов и преподавателей, которые и без того ходили на коротком поводке. Кроме того, хотя Ягода хвастался, что его кабинет на третьем этаже здания на Лубянке, 2, открыт для всех, многие оперработники презирали его. Мессинг, второй заместитель начальника ОГПУ и глава внешней разведки, сговорившись с Ольским, Евдокимовым и Абрамом Левиным (он был известен как Лев Бельский и руководил милицией), обвинил Ягоду и Балицкого в том, что те искусственно «раздувают» дела[481]. Бунтари сами едва ли были чужды фабрикациям (Евдокимов и Ольский незадолго до этого подставили группу микробиологов)[482]. Но они считали, что Ягода, выдвигая обвинения в мнимых связях с правым уклоном, играет с огнем. Интриге способствовало и то, что здоровье Менжинского ничуть не улучшилось. Он набрал более 100 килограммов веса, что усугубило его проблемы с сердцем, бронхиальную астму и нехватку гормонов в организме; утверждалось, что он работал на Лубянке всего по несколько часов в день дважды в неделю, прежде чем наконец отправиться в Крым[483]. (Насколько известно, он пытался учить персидский язык, так как мечтал прочесть стихотворения средневекового эрудита Омара Хайяма в оригинале[484].) Менжинский вернулся к работе лишь 8 июня 1931 года, и то лишь частично[485].
Сталин мог бы воспользоваться этими интригами, чтобы возвысить кого-либо из своих фаворитов, например Евдокимова. Последний знал, что Сталин не испытывает нежных чувств к Ягоде, но он недооценил страсть диктатора к насаждению раздрая в органах и его нелюбовь к тому, чтобы чекисты навязывали ему кадровые решения. 15 июля 1931 года Сталин отправил Евдокимова на отдых в курортный город Кисловодск, а десять дней спустя назначил первым заместителем главы ОГПУ Ивана Акулова (заместителя начальника Рабоче-крестьянской инспекции). Ягода номинально стал вторым заместителем. Кроме того, на новую должность третьего заместителя Сталин выдвинул Балицкого[486]. Назначение в заместители главы ОГПУ чужака Акулова стало ответом Сталина на критику беззаконий ОГПУ[487]. Должность Балицкого на Украине досталась Станиславу Реденсу, свояку Сталина (он был мужем сестры Надежды Аллилуевой). Евдокимов был поставлен во главе ленинградского ОГПУ вместо Филиппа Медведя (переведенного в Белоруссию), но затем Политбюро все переиграло[488]. Медведь остался на прежнем месте, а Евдокимова отправили в Среднюю Азию[489]. Перемещаемых предупреждали, чтобы те не «брали с собой близких к ним сотрудников из местностей, которые они покидают при переводе с одного места на другое» — с этой практикой, сложившейся в кланах, не мог покончить никакой указ[490]. Именно благодаря клану Сталин пришел к власти и распоряжался ею.
Тем временем нарастал глобальный финансовый кризис, но насколько Сталин разбирался в этих событиях и насколько обращал на них внимание, не ясно. Две трети мирового золотого запаса принадлежали Франции и США, но финансовые власти этих стран старались не допускать роста денежной массы, следствием чего был приток золота и глобальная дефляция. 6 июля 1931 года Франция неохотно приняла предложение Герберта Гувера о годичном моратории на межгосударственные платежи, включая и германские репарации. Гувера беспокоила перспектива дефолта Германии, ставшего вполне возможным после того, как весной 1931 года разорился Creditanstalt — крупнейший австрийский банк, основанный Ротшильдами и считавшийся несокрушимым (но страдавший от нехватки ликвидности из-за попыток сохранить прежнюю промышленную структуру страны). Это, в свою очередь, спровоцировало набеги клиентов на банки в Венгрии и Германии и атаку на фунт стерлингов. 8 июля был введен жесткий контроль над всеми германскими валютными трансакциями, но пять дней спустя один из немецких банков все же обанкротился. Английские должностные лица нападали на Францию за ее неуступчивость по отношению к Германии с ее проблемами. «Надо повторять снова и снова, — записывал в своем дневнике (22 июля) британский премьер-министр Рамсей Макдональд, — наш враг — Франция»[491]. В Англии еще острее стали осознавать необходимость «исправить» Версальский договор.
481
Тумшис, Папчинский.
482
Кокурин, Петров.
483
Он взял продолжительный отпуск в 1930 г., а всю зиму 1930–1931 гг. провел на своей подмосковной даче, но в феврале-марте 1931 г. его здоровье снова ухудшилось.
486
Акулов еще до революции 1917 г. зарекомендовал себя как организатор 60-тысячной демонстрации рабочих в Петербурге, а несколько месяцев назад он содействовал махинациям Сталина при снятии Рыкова с должности главы правительства. Блинов.
487
Бельского выгнали во второстепенный наркомат снабжения, Мессинга — в наркомат внешней торговли, а Ольского — в трест московских столовых. Кроме того, Сталин воспользовался возможностью для того, чтобы ввести в коллегию ОГПУ Лаврентия Берию. Артузов после телефонного разговора с Менжинским отправил ему письмо (03.12.1931), в котором тревожился, что его лояльность была подвергнута сомнению, обещал никогда не собирать материалов на Ягоду и просил перевести его на другую работу. Виноградов.
488
Хаустов и др.
489
Евдокимов на новом месте ревностно повел борьбу с местными повстанцами — «басмачами» в горах Таджикистана на границе с Афганистаном и в пустынях Туркмении на границе с Ираном. Тумшис, Папчинский.
490
Наумов.
491
Parker,