Ничто не терзало Сталина сильнее, чем подозрение, что провинциальные функционеры саботируют директивы центра, но у себя на родине он нашел человека, беспрекословно исполнявшего все приказы. «Берия производит хорошее впечатление, — писал Сталин Кагановичу (12.08.1932). — Хороший организатор, деловой, способный работник». Кроме того, Сталин ценил соперничество Берии с Орджоникидзе и грузинской старой гвардией. «Присматриваясь к закавказским делам, все больше убеждаюсь, что в деле подбора людей Серго — неисправимый головотяп», — делал вывод Сталин. Каганович отвечал ему (16.08): «Берия был у меня. Действительно, он производит очень хорошее впечатление крупного работника»[989]. 9 октября Орахелашвили был освобожден от своей должности и первым секретарем Закавказского крайкома был назначен Берия, оставшийся партийным боссом Грузии[990]. Согласно документам, Берия впервые побывал в кабинете у Сталина 9 ноября, сразу же после праздников[991]. 21 декабря с подачи Берии Компартия Грузии объявила Лакобе формальный выговор[992].
На волосок от смерти
Строившаяся трехэтажная дача в Гагре, которую Сталин посетил в обществе Лакобы 23 сентября 1933 года, находилась всего в 25 милях от Сочи. Она была выстроена прямо на отвесном утесе, поднимавшемся над морем на 700 футов (более 200 метров), и скрывалась за листвой деревьев, с которой сливались ее зеленые стены[993]. Полы в комнатах были покрыты паркетом, деревянные потолки украшены узорами, обстановку составляла деревянная мебель, и был предусмотрен кинозал с деревянными панелями на стенах. На полу были расстелены кавказские ковры ручной работы, а люстры обернуты сетями, защищавшими от падения стеклянных осколков. В каждой комнате имелась тревожная кнопка. Небольшие спальни были снабжены матрасами с водорослями и лечебными травами. В ванну подавалась морская вода. В пристройке размещались бильярдная, кухня и кладовая. Меню состояло в основном из мяса только что забитых животных, главным образом баранов, стадо которых содержалось тут же, при даче. Виллу окружали лимонные деревья, будки охраны и скалистые склоны, покрытые благоухающими эвкалиптами, кипарисами и вишневыми деревьями; выращивали здесь и табак. Кроме того, вокруг виллы несли караул вооруженные дубинками стражи, охранявшие ее от змей. Днем в окрестностях дачи можно было видеть осликов, а по ночам к дому подходили шакалы. Внизу лежал галечный пляж. Свое название — «Холодная речка» — дача получила от протекавшей рядом с ней маленькой бурной речки. Впоследствии Лакоба устраивал здесь для обитателей дачи охоты. Впрочем, в день прибытия Сталин и его свита первым делом отправились на водную прогулку по Черному морю.
Ягода прислал катер «Красная звезда», который прежде ходил в Ленинграде по Неве. Это было маленькое, немореходное суденышко с каютой, лишь частично закрытой стеклянной крышей, через которую были видны пассажиры. Примерно в 1.30 пополудни компания в составе Сталина, Ворошилова и Берии, а также Власика и Л. Т. Богданова (охранников) и С. Ф. Чечулина (шифровальщика) взяла курс на юг. «Направление было взято на мыс Пицунда, — вспоминал Власик. — Зайдя в бухту, мы вышли на берег, отдохнули, закусили, погуляли, пробыв на берегу несколько часов». На пикнике, начавшемся около четырех часов вечера, пили абхазское вино. «Затем сели в катер и отправились домой, — продолжает Власик. — На мысе Пицунда есть маяк, и недалеко от маяка на берегу бухты находился пост погранохраны. Когда мы вышли из бухты и повернули в направлении Гагры, с берега раздались выстрелы». Катер находился в 600–700 метрах от берега. По словам Власика, они с Богдановым прикрыли собой Сталина и открыли ответный огонь; Берия утверждал, что именно он закрыл тело Сталина своим собственным телом. Пули с берега (всего было сделано три выстрела) попали в воду. Катер поспешил отойти еще дальше от берега. На море поднялось волнение — надвигался шторм, — и компании потребовалось три мучительных часа, чтобы вернуться к причалу в Старой Гагре[994].
По словам Чечулина, Сталин поначалу шутил, что абхазы привыкли приветствовать гостей ружейными выстрелами, но после возвращения в «Холодную речку» он отправил Богданова в Пицунду, чтобы тот расследовал этот инцидент. Спустя несколько дней Чечулин передал Сталину письмо от одного из местных пограничников, просившего простить его за стрельбу по незарегистрированному катеру, который он принял за иностранное судно. Сержант Н. И. Лавров, командир погранзаставы, объяснял, что катер вошел в запретную зону, и потому согласно уставу ему был подан сигнал остановиться, но так как он не выполнил этого требования, были сделаны предупредительные выстрелы в воздух. Сталин не усмотрел в этом инциденте попытки покушения[995]. Берия приказал Серго Гоглидзе, начальнику закавказских пограничных войск, провести «расследование», и тот нашел «свидетелей», утверждавших, что с берега стреляли именно по катеру, а так как дело происходило в Абхазии, вину за это можно было возложить на Лакобу[996]. Однако Ягода, судя по всему, приказал Берии обставить инцидент как недоразумение (к такой трактовке склонялся и Сталин). Грузинская тайная полиция уволила начальника абхазского ОГПУ и отправила шестерых абхазских пограничников на 2–3 года в ГУЛАГ; Лавров получил пять лет[997]. Вскоре после этого Гоглидзе был поставлен во главе грузинского ОГПУ. Ходили легенды о том, что данный инцидент был организован Берией, нанявших каких-то головорезов с целью дискредитировать Лакобу, после чего бериевские подручные расстреляли виновных[998].
989
Сталин добавлял: «Серго отстаивал кандидатуру Мамулия на посту секретаря ЦК Грузии, но теперь очевидно… что Мамулия не стоит левой ноги Берия». Хлевнюк и др.
990
Хлевнюк и др.
991
Впоследствии Берия бывал в кабинете Сталина в 1933 г. (дважды), в 1935 г. (дважды), в 1936 г. (дважды), в 1937 г. (дважды) и несколько раз в 1938 г.
992
В декабре 1932 г. Лакоба в письме Берии (копии — Сталину и Кагановичу) протестовал против выговора, вынесенного ему и Ладарии за то, что они без разрешения со стороны Грузинского ЦК обратились в Совнарком СССР по вопросу об очередном снижении задания на поставку абхазского табака. Hoover Archives, Lakoba papers, 1–42. Багиров, находившийся тогда в Москве, по возвращении сообщил Берии, будто бы Орджоникидзе услышал от Лакобы слух о том, что Берия клеветал на Орджоникидзе, якобы утверждая, что во время подавления меньшевистского восстания «Серго… перестрелял бы всех грузин, если бы не я». Берия в ярости писал Орджоникидзе (18.12.1932): «Я знаю, что болтунов из числа тех, кто уехал из Закавказья, много, запретить болтать глупости невозможно, знаю, что обо мне и о нашей нынешней работе в Закавказье ходит много кривотолков, но я никак не могу понять, чем руководствовался т. Лакоба, какие цели он преследовал, когда сообщал Вам заведомо ложные вещи… Дорогой Серго, Вы меня знаете больше 10 лет. Знаете все мои недостатки, знаете, на что я способен… Я слишком глубоко уважаю Вас и ценю Ваше ко мне отношение. Я прошу только одного: не верить никому». Квашонкин.
993
Артамонов.
994
995
Жуков.
997
Уволенным начальником ОГПУ был А. Н. Микеладзе. В 1937 г. данный инцидент был классифицирован как теракт; Лавров и Микеладзе были расстреляны. Лакоба.
998
Попов, Оппоков.