28 сентября на фоне переговоров о продаже Китайско-Восточной железной дороги государству Маньчжоу-Го его власти с подачи японцев арестовали шестерых советских служащих. Судя по всему, японцы стремились заполучить КВЖД по бросовой цене. Советские представители требовали 250 миллионов рублей, а японцы предлагали десятую часть этой суммы — 50 миллионов бумажных иен. Сталин прервал переговоры. Кроме того, он приказал начать пропагандистскую кампанию против японского милитаризма, при том что воздерживался от аналогичных шагов в отношении нацистской Германии[1005].
Енукидзе, германофил и человек, приближенный к Сталину, вместе с германским послом Гербертом фон Дирксеном составил план по поиску modus vivendi, в рамках которого предполагалось послать к Гитлеру какое-нибудь влиятельное лицо, даже при отсутствии формального приглашения. По их замыслу в Берлине по пути на родину должен был сделать остановку еврей Николай Крестинский, бывший советский посол в Германии, бегло говоривший по-немецки и в тот момент лечившийся в Киссингене. Литвинов выступил против этого шага, но Молотов и Каганович поддержали идею Енукидзе, и с ними согласился и Сталин. Гитлер с неохотой уступил понуканиям своего Министерства иностранных дел принять «жидобольшевистского» посланника[1006]. Впрочем, сразу после этого (14 октября 1933 года) фюрер объявил по радио, что Германия выходит из Лиги Наций[1007]. Францию охватили слухи о превентивной войне[1008]. 16 октября Молотов и Каганович в послании Сталину высказались против остановки Крестинского в Берлине. «Непонятно, почему должен отпасть вопрос о заезде Крестинского, — отвечал диктатор в тот же день. — Какое нам дело до Лиги Наций и почему мы должны произвести демонстрацию в честь оскорбленной Лиги и против оскорбившей ее Германии?»[1009] Однако наркомат иностранных дел уже отказался от участия в этом гамбите[1010].
Американский гамбит
Сталин снова отправился в путь, 9 октября 1933 года прибыв в Мюссеру — находившееся в нескольких милях южнее Пицунды уединенное приморское имение в греко-римском стиле, незадолго до этого принадлежавшее армянскому нефтяному магнату[1011]. С подачи Лакобы рядом для Сталина строилась еще одна роскошная дача (только писсуары на даче были отечественного производства)[1012]. На следующий день в Нью-Йорке Генри Моргентау-младший, исполняющий обязанности министра финансов, устроил встречу Уильяма Буллита, миллионера из Филадельфии и доверенного лица Франклина Рузвельта, с неофициальным советским представителем. Рузвельт стремился найти союзников в деле сдерживания японского экспансионизма, а кроме того, его беспокоил Гитлер и осаждали американские бизнесмены, не желавшие лишаться доступа к рынку СССР после того, как оттуда стало поступать намного меньше заказов. У Буллита имелся черновик письма от американского президента, адресованного Калинину (формальному главе Советского государства) и содержавшего приглашение в Вашингтон для представителя, выбранного советской стороной. Сталин, поспешивший вернуться в Гагру, велел Молотову принять приглашение и рекомендовал отправить в Америку Литвинова. Последний в шифрованной депеше пытался отказаться, однако Сталин и Калинин в послании Молотову и Кагановичу (17.10) настаивали на кандидатуре Литвинова и требовали действовать «смелее и без задержек, так как сейчас обстановка благоприятна»[1013].
2 ноября 1933 года Сталин наконец отбыл из Сочи в Москву[1014]. Вскоре после этого Ягода докладывал Ворошилову, что в связи с «контрреволюционным террористическим монархистским заговором» по убийству Сталина было арестовано 26 человек — в большинстве своем бывших дворян, причем в основном женщин. Одна из них через детей якобы имела связи с обитателями Кремля[1015]. (В 1933 году состоялось не менее десяти серьезных покушений на жизнь Гитлера[1016].)
В середине ноября Литвинов довел до завершения дело, в успехе которого он сам сомневался: признание Советского государства США после 16 лет отсутствия отношений. Литвинов не пошел ни на какие уступки в отношении непризнававшихся долгов царского и Временного правительств, выразив лишь готовность обсуждать эту тему и дав лицемерное обещание, что советское правительство не будет вмешиваться во внутренние дела США, поддерживая американских коммунистов[1017]. Молотов публично воздал должное заслугам Литвинова[1018]. Сталин наградил его дачей и обеспечил охраной, что указывало как на рост значимости Литвинова, так и на необходимость круглосуточно держать его под контролем. В Токио усилилось беспокойство по поводу американо-советского сговора на Дальнем Востоке[1019]. Япония, не имевшая союзников, в нарушение международных договоренностей стремилась к гегемонии в своем регионе, что требовало одновременного решения ряда серьезных военных задач: разгрома Красной армии в вероятной войне, покорения материкового Китая и обороны островной метрополии от американского флота[1020]. Однако на данный момент масштабы возможного американо-советского сотрудничества оставались неясными[1021].
1005
Переговоры начались 26 июня 1933 г. Осенью Сталин приказал Кагановичу и Молотову организовать антияпонскую кампанию в «Правде» и в меньшей степени в «Известиях», а также переиздать для широкого обращения антияпонскую брошюру, предназначавшуюся для служебного пользования. Lensen, Damned
1006
Niclauss,
1007
Когда Твардовский объяснил Литвинову, по какой причине Германия выходит из Лиги, «г-н Литвинов выказал такое понимание наших обстоятельств, что я выразил сожаление, что эта позиция руководителя советской внешней политики не находит отражения в советской печати».
1009
РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 81. Л. 141, 144–144 об. [цит. в обратном переводе с англ.].
1010
Крестинский вернулся в Москву через Вену.
1011
Еще в сентябре 1930 г. Сталин вместе с Надей, Светланой и Орджоникидзе впервые остановился на вилле «Синоп» на окраине Сухума, где доводилось жить Троцкому. (В конце 1931 г. «Синоп» был отобран у абхазского наркомата земледелия и передан в ведение ЦИК СССР.) На следующий день по настоянию Лакобы, игравшего роль хозяина, гости отправились осматривать Мюссеру, где Лакоба предложил построить новую дачу для Сталина. Сталин внес изменения в план строительства тайных переходов между зданиями, включая три, начинавшиеся у него в спальне, — один из них должен был выходить непосредственно в горы. Кроме того, он попросил высадить там 50 мандариновых деревьев; Лакоба высадил 100 деревьев сорта «Сацума». Главное здание было сочтено пригодным для жилья уже в 1932 г., хотя там оставалось много недоделок, и в сентябре 1932 г. Сталин прибыл в Мюссеру на охоту вместе с Лакобой, Гоглидзе, Паукером и Власиком. Сталин потребовал внести ряд изменений, и в Мюссере, как и в Холодной речке, еще долго продолжалось строительство. Lakoba Papers, Hoover Institution Archives, 2–28. В итоге Мюссерой больше пользовались Молотов и Микоян (Сталин до конца своей жизни останавливался там всего восемь раз).
1012
Магнатом, о котором идет речь, был Степан Лианосян, известный как Лианозов (Джон Рид называл его «русским Рокфеллером»). Еще одна дача была построена на красивейшем абхазском озере Рица. По некоторым сведениям, летом 1932 г., когда Сталин вместе с Надей прибыл в Холодную речку, Лакоба уговорил его совершить конную прогулку на озеро Рица, принадлежащее к бассейну реки Бзыбь и лежащее в глубокой горной долине, куда вела крутая тропа по скалам и осыпям. На озере было прохладно летом и тепло зимой. Здесь, в том месте, где из озера вытекает река Юпшара, под надзором Лакобы для Сталина строилась еще одна дача. Ее сооружение было непростым делом: один из грузовиков, перевозивших строительные материалы, проломил мост и утонул. Джихашвили.
1013
Хлевнюк и др.
1014
Хлевнюк и др.
1015
Согласно Молчанову, эта «организация», намеревавшаяся свергнуть советскую власть и восстановить монархию, возглавлялась Анной Абрикосовой (г. р. 1882), дочерью бывшего московского фабриканта, и Анной Бриллиантовой (г. р. 1906), дочерью бывшего меньшевика, и финансировалась католической церковью. 19 февраля 1934 г. все они были приговорены к восьми-десяти годам заключения в ГУЛАГе. Абрикосова умерла в лагере в 1936 г.; прочие были снова арестованы, находясь в заключении, и расстреляны в октябре 1937 г. Виноградов.
1016
В 1934 г. состоялось еще не менее четырех покушений. Hoffmann,
1017
Толчком к двусторонним переговорам послужили попытки США стабилизировать мировые цены на пшеницу летом 1933 г. Bowers, «American Diplomacy». США официально признали СССР 16 ноября 1933 г.
1018
«Эти успехи советской дипломатии, — заявил Молотов на заседании ЦИК 28 декабря 1933 г., имея в виду ряд советских двусторонних соглашений, — неразрывно связаны с именем т. Литвинова, заслуги которого широко известны, но здесь мы должны их особенно подчеркнуть». На следующий день слово получил сам Литвинов.
1021
Сталин получал от разведки многочисленные указания на желание Японии воевать с СССР. В конце ноября 1933 г., после того как премьер-министром Японии стал Хирота, Сталину доставили перехваченное письмо американского посла в Японии в Вашингтон, в котором указывалось, что назначение Хироты возвещает занятие Японией более агрессивной позиции. В том же месяце ОГПУ направило Сталину сведения, добытые в Париже в окружении бывшего премьер-министра Коковцова, у которого имелся документ из Японии касательно «очевидной угрозы главным японским островам, над которыми советские эскадрильи могут появиться в течение нескольких часов…». Сталин подчеркнул эти слова и приписал: «Климу». 14 января 1934 г. Артузов и Агранов прислали Сталину русский перевод статьи, напечатанной еще в апреле 1933 г. в закрытом журнале японского генштаба, в которой муссировались слухи о войне с Советским Союзом. 26 февраля Ягода переслал Сталину материалы от японского военного атташе (Кавабэ), в которых содержалась оценка технического состояния Красной армии и утверждалось: «…в том, что касается военной промышленности, СССР избавился от иностранной зависимости». Сталин подчеркнул эти слова. 11 марта Ягода направил Сталину материалы, отправленные в Токио японским военным атташе в Турции (от 15.02), который поднимал вопрос о мобилизации мусульманских народов против СССР посредством пропаганды и просил денег на проведение этих мероприятий. В документе указывалось, что «интересы Англии и СССР находятся в непримиримом противоречии друг с другом», и эти слова тоже были подчеркнуты Сталиным. РГАСПИ. Ф. 558. Оп. 11. Д. 185. Л. 126–132; Д. 186. Л. 1, 37–53, 91–95, 118–126; Crowley,