Еще до начала войны бандеровцы рекомендовали уничтожать окруженцев: «Бороться среди украинцев с чувством милосердия к недобиткам чужих банд, которые не сложили оружия. Борьба с ними безоглядная. Заранее распространять кличи: “Ни куска хлеба русским! Пусть подыхают приблудные! Пусть подыхает ненасытная кацапня! Мы помним годы голодной смерти [1932–1933 гг.]! Не будьте милосердными! Для нас милосердия не было! Не помогайте московско-еврейским незваным гостям!”»[369].
Неудивительно, что в Западной Украине в 1941 г. не было партизанской войны, все попытки ее организовать, впрочем, как и на территории большей части УССР, провалились.
Выжидая и накапливая силы, бандеровцы в 1942 г. негативно относились к ведению партизанской борьбы. В конце 1942 г. националисты издали соответствующую листовку под названием «Партизаны и наше отношение к ним», где, среди прочего, утверждалось, что ОУН борется «за украинское государство, а не за чужой империализм»: «Мы должны экономить наши силы, так как мы верим в то, что война находится в своей окончательной стадии и нам представляется возможность борьбы за восстановление украинского государства… Мы враждебно относимся к партизанам и поэтому уничтожаем их. Наше время еще не пришло. Оно должно застать нас объединенными под знаменем ОУН… Наша цель — не партизанская борьба, а национальная освободительная революция украинских масс»[370].
Согласно данным немецких органов безопасности, отряд советских парашютистов, скинутый в начале ноября 1942 г. под местечком Рокитное на Волыни, наткнулся на группу бандеровцев. Во время боя часть парашютистов погибла, националисты захватили трофеи, в том числе оружие[371].
Поэтому засылаемые на Волынь разведывательные группы, не знающие территории, искали помощи на месте: «И находили ее прежде всего у поляков, так как по украинским деревням, находящимся под влиянием националистов, им грозила опасность провокации и провала»[372]. О том же самом Ковпак сообщал Строкачу, описывая конец 1942 г.: «Настроение поляков по отношению к советской власти, к Красной армии, красным партизанам исключительно хорошее. Многие поляки просились в наш отряд»[373].
Засланные в 1942 г. на территорию Волыни группы ГРУ и НКВД СССР обладали заданиями разведывательного характера, не стремились к конфронтации с украинским националистическим подпольем и поэтому вступали с ними в переговоры.
Ситуация изменилась на переломе 1942–1943 гг., когда на Волынь пришли отряды УШПД (в частности, Ковпака и Сабурова), перед которыми стояли преимущественно диверсионные и боевые задания и которые могли позволить себе — из-за собственной силы — бои одновременно с двумя противниками. Именно они сломали хрупкий недоброжелательный нейтралитет, который держался до февраля 1943 г. между коммунистами и националистами.
Учитывая появление нового активного враждебного элемента, бандеровцы в феврале 1943 г. приняли, а в марте-апреле реализовали решение о создании УПА.
По сведениям Ковпака, 26 февраля 1943 г. Сумским соединением была проведена операция по «очистке» Людвипольского и Костопольского районов Ровенской области от украинских националистов: «В результате операции было поймано 8 человек националистов, [они] разоружены и после беседы отпущены. Это первое наше столкновение с националистами. В ряде сел нами были проведены собрания и беседы с населением с целью разоблачения националистов и их вредной работы»[374].
В ночь с 6 на 7 марта 1943 г. отряд ОУН в деревне Богуши на берегу р. Случь (Ровенская область) напал на группу партизан из отряда Д. Медведева. Стычка стоила красным партизанам нескольких убитых[375]. Отряд НКВД СССР не остался в долгу, и 9 марта 1943 г. группа под руководством старшего лейтенанта А. Бажанова численностью 56 человек напала на Богуши. Согласно документации красных, было убито свыше 100 человек националистов, 30 ранено, при этом захвачено всего 18 единиц стрелкового оружия[376].
16 марта бандеровцы напали на диверсионную группу отряда им. 24-летия РККА из соединения А. Сабурова, поймали и замучили одного партизана, прилюдно его повесив. Далее, в марте-апреле 1943 г., стычки — в том числе с отрядом Медведева, а также с формированиями УШПД — продолжались[377].
370
Листовка ОУН «Партизаны и наше отношение к ним», текст взят из отчета полиции безопасности и СД Германии от 15 января 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 81. Арк. 71). Документ сначала переведен с украинского на немецкий язык специалистами СД, а потом — на русский представителями советских органов.
373
«Итоговый доклад о боевой деятельности группы партизанских отрядов Сумской области УССР за время с 6 сентября 1941 г. по 1 мая 1943 г.», Ковпак и др., предп. для Строкача, не ранее 1 мая 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 1. Оп. 22. Спр. 50. Арк. 21).
374
«Отчет о боевой и политической деятельности группы партизанских отрядов Сумской области УССР с 6-го сентября 1941 г. но 1 января 1944 г.» Ковнак, нредн. Строкачу (ЦДАГО. Ф. 62. Он. 1. Снр. 1. Арк. 31).
376
«Дневник боевых и диверсионных действий отряда под командованием Д. Н. Медведева», запись от 9 марта 1943 г. (ЦДАГО. Ф. 70. Он. 1. Снр. 11. Арк. 8).