Взяв Палмера под руку, Вероника водила его от одной группы гостей к другой, а «неожиданной» встречи с Миньон, на которую он так надеялся, все не получалось, и он в конце концов ушел, оставив Веронику прельщать Эмлина Брандта чарами вечно ускользающей жар-птицы.
Но его сейчас же перехватила Джойя. Он восхищался непоколебимым спокойствием этой женщины, которая уже много лет вела борьбу за выживание с бородатым эгоцентриком. Джойе очень понравилась жена шахтера, она сказала, что Палмер обязательно должен с ней познакомиться, и повела его к Лидии.
Он растерялся — что нужно говорить, когда тебя представляют жене шахтера? А у нее, бедняжки, к тому же такое горе! Он молча стоял перед ней, хлопая близорукими глазами за стеклами своих круглых, в толстой оправе очков, и вдруг сзади раздался любимый голос:
— Palmeur Уайт, неужели это вы?
Он с ужасом почувствовал, что сделает сейчас какую-нибудь глупость, например опустится на колени и поцелует подол ее платья. Сдержав себя, он не спеша обернулся и с преувеличенным удивлением сказал:
— Как, Миньон?
Рука у нее была теплая, не то что во время прощания в лос-анджелесском тумане. Но он поспешил выпустить руку Миньон, испугавшись, что сжал ее слишком горячо.
Она посмотрела ему в глаза.
— Вы удивлены, что я здесь? Voyons![37] — Она явно не верила ему.
— Нет, не очень, — услышал он свой голос, который говорил независимо от него. — То есть совсем нет. Наоборот, я ужасно рад, что… что наконец нашел вас. Весь сегодняшний день — сплошная комедия ошибок.
— Да, и потому нам надо как можно скорее наверстать упущенное. Вы знакомы с моим другом миссис Ковач?
— Да, знаком. Я как раз хотел сказать ей… хотел выразить… вернее, поздравить ее с благополучным избавлением от петли.
— «La Reata» по-испански «веревка», — пояснила Миньон своей приятельнице. — Palmeur всегда острит, вы, Лидия, его, пожалуйста, простите.
— Так и в газете было написано, — сказала миссис Ковач. — Вы, наверное, читали ту передовую в «Лариате»?
— Нет, к сожалению… то есть на самом деле, к счастью, — не читал. Представляю, какая это была гнусность.
— «Reata» значит веревка, писали они. И на ней надо повесить нас, шахтеров.
Пан Пармали подвела к Лидии Острова, и он вцепился в ее нитку бирюзы:
— Боже, какая прелесть!
Миньон поманила Палмера в сторонку.
— Помогите нам, Palmeur, я очень на вас рассчитываю, — сказала она. — Не уклоняйтесь, ладно? — Великий боже, да разве он когда-нибудь уклонялся?! — Это очень важно для вашей книги. В американском искусстве начался новый процесс, он развивается независимо от нашей интеллигенции, она над ним не властна. До сих пор молодой Америке были неведомы беды Старого Света. А сейчас она открыла, что в ней действуют те же социальные силы, что и в Европе, это ясно даже на примере такой крошечной, изолированной колонии, как Идальго. Вы должны изнутри наблюдать за переменами, которые сейчас происходят, то есть принимая в них участие. Я видела не так уж много, но, мне кажется, об одном искусстве Реаты можно написать целую книгу.
— Второй «Городок»?[38] — Теперь, когда разговор коснулся посторонних предметов, его волнение немного улеглось.
— Нет, Palmeur, «Городок» пытался показать жизнь обыкновенного американского городка. Но обыкновенный, по-моему, не значит типичный. У него нет лица. Картина получилась смазанная, в ней не выявлен характер. Ведь что типично — пожалуй, даже универсально — для сегодняшней Америки? Индустриализм. Вы согласны?
— Еще бы не согласен.
— Америкой владеют крупные корпорации и, стало быть, для нее сейчас в высшей степени типичен маленький городок, в котором промышленная компания распоряжается как полновластный хозяин. В этом смысле Реата — Америка в миниатюре. Америка обнаженная. Портрет, может быть, сделан грубо, но в нем схвачен характер. Ах, я так плохо объясняю!
— Вовсе нет. Вы, если я вас правильно понял, хотите, чтобы я поехал в Реату и стал изучать ее жизнь.
— C’est un parti pris[39].
— A parti pris, point de conseil[40]. — Он улыбнулся. — Когда? Завтра?
Она засмеялась — уж очень легко он сдался!
— Non, mon ami[41]. Сейчас у нас много дел и здесь. Но смотрите — приглашают к столу. Надеюсь, Пан позволит нам сесть рядом, и мы наметим план действий. Конечно, потом выступит Фрэнк и все объяснит.
38
«Городок» (1929 г.) — социологическое исследование, написанное профессором Колумбийского университета Робертом С. Линдом и его женой Эллен Линд.