Мы должны подготовить свидетелей от нашей стороны, выяснить, кто продался и собирается сотрудничать с обвинением, ну и так далее. Не надо забывать и о конференции безработных в Идальго — всего и не перечислишь. — Он поглядел на Марту и улыбнулся: — Вы, кажется, приуныли, товарищ Марта? Да в сравнении с тем, что вам приходится делать каждый божий день дома, где у вас пятеро детей и девятнадцать внуков, это сущие пустяки! Вы просто барыней себя почувствуете.
Viejita[112] польщенно хихикнула.
— Через неделю у меня еще один внук прибавится, будет двадцать, — с гордостью сообщила она.
В комнате было полутемно, они зажгли только одну свечу. Вдруг сквозь оконные занавески в комнату ворвался яркий луч света, в ту же минуту распахнулась дверь и Соня Старова и Лолита Хуарес закричали, перебивая друг друга, что из города едет грузовик.
Нативидад зашикала на девочек, вытолкала их на крыльцо, села с ними, и они втроем стали достраивать домик. А в комнате Елена подбрасывала чурки в печь, Марта заваривала чай, Альтаграсия чинила детскую рубашку, а Хэм стоял у кухонной двери, готовясь бежать к речушке, прыгнуть с высокого берега вниз и там спрятаться. Конни, смяв свой клочок бумаги, сунула его в рот, решив проглотить, если понадобится, и принялась перекладывать на блюде высохшее печенье. Машина остановилась перед домом. Все замерли. Голос водителя оглушил их даже через стены:
— Эй, девочка, где тут живет Рамон Арсе?
Альтаграсия вздрогнула. Конни предостерегающе схватила ее за руку. Альтаграсия так извелась от тревоги за жизнь мужа, который где-то прятался от полиции, что едва помнила, как зовут ее собственных детей. С того дня, как к ней пришел Бэрнс Боллинг с рубашкой и ремнем Рамона, она все время ждала сообщения о его смерти.
— Quien sabe[113], senor, — услышали они нежный, совсем еще детский голосок Нативидад, и Конни представила себе, как девочка пожимает плечами. — Я не знаю. — Она старалась говорить с мексиканским акцентом. — Может, там? Спросите лучше кого-нибудь другого.
Бандиты, как всегда, принялись заигрывать с красивой девочкой, назначали ей свидание, потом машина, взревев мотором, уехала. Альтаграсия задами понеслась к дому, чтобы успеть увести детей до полиции. Бедняжка, эти гады обыскивали ее жилище чуть не каждый день, считая, что рано или поздно Рамон должен вернуться. Несколько дней она прожила с детишками в пустующем доме Джона Домбровски, а сегодня утром решила, что уже можно переселиться обратно. И вот пожалуйста… Конни вздохнула. Господи, да будет ли конец?
— Ну что же, товарищи, продолжаем. — Женщины перестали шептаться. Хэм позвал в комнату Нативидад. — Теперь мы часто будем встречаться в такой обстановке, надо привыкать, и неожиданный уход товарища не должен расстраивать собрание. А сейчас товарищ Конни расскажет, какие нам следует создать комиссии и кого в них назначить.
Конни вытащила изо рта скомканный клочок бумаги.
— Если бы они вошли, я бы его проглотила. Будем надеяться, что разобрать еще можно.
— Погоди, сначала я объясню, — сказал Хэм. — Из всего партийного комитета остались только мы с Конни, поэтому нам пришлось взять инициативу в свои руки и начать действовать.
— Первым делом, — продолжала Конни, — мы выбрали нашу боевую группу. — Ей нравилось говорить вот так наперерыв с Хэмом, будто они два руководителя на равных или муж и жена, рассказывающие о чем-то вместе. — Потом наметили членов комиссий, чтобы они выполнили работу, которую, как товарищ Хэм считает, мы должны закончить к завтрашнему утру.
Все засмеялись, она тоже присоединилась к ним.
— И вот, значит, этот список. Конечно, руководить всем будет боевая группа, она будет решать организационные вопросы и финансовые — если финансы найдутся, а уж как надо-то, чтоб нашлись. Теперь второе. Социально-бытовая комиссия будет следить за тем, чтобы хозяева не воспользовались сложившимся положением и не урезали нам пособия; чтобы женщины, которые приходят за пайками, получали их, а не голодали, как старая Лугардита Дестремадура; чтобы при выдаче пособий не ущемляли права семей арестованных. Председатель этой комиссии — я, а члены — товарищи Елена, Альтаграсия, Джейни Лусеро и Лус Лара. Видите, здесь уже не те товарищи, что в боевой группе, а некоторые даже вообще не коммунисты.