Кажется, Бет недовольна. Но с другой стороны, кому понравится встреча с юристом, который может решить, что для ребенка лучше всего минимизировать контакты с родителями?
– Я буду часто к вам наведываться в ближайшие несколько недель, поэтому важно, чтобы Роуз было комфортно со мной общаться, – продолжаю я.
В мои обязанности входит оценка всего, что происходит в мире Роуз; помимо этого, мне необходимо узнать взгляды людей из ее окружения, чтобы в дальнейшем представить суду свои рекомендации по опеке.
– Я понимаю, – отвечает Бет, кивая в сторону лестницы с широкими деревянными перилами, украшенными замысловатой резьбой. – Она в своей комнате.
– Позвольте сначала задать один вопрос. Что Роуз известно о разводе?
– Она знает, что мы с ее отцом разводимся и каждый родитель хочет, чтобы дочь осталась с ним.
Какой же невероятный эмоциональный груз оказался на плечах маленького ребенка!
Я иду за Бет по ступенькам, заглядываю в гостиную слева от меня. Мебель сгруппирована у простого кирпичного камина – еще одна изюминка дома. Кроме того, тут в ожидании томится большое черное фортепиано с нотной тетрадью на пюпитре. Насколько я помню, Роуз занимается музыкой. Считается, что она играет очень хорошо для своего возраста. На журнальном столике стоит серебряный чайный сервиз, на полу лежит коврик темно-синего и темно-бордового оттенков. Комната кажется стерильной, будто музейный экспонат. Она словно не предназначена для проживания людей.
Что-то не так с этим домом, но не могу понять, что именно. В воздухе висит тяжесть, будто гравитация в этих стенах действует сильнее. Вероятно, на меня влияют ярость, смятение и боль, витающие вокруг.
Мы поднимаемся по лестнице, и столетнее дерево скрипит под нашими ногами. На стенах симметрично развешены фотографии Роуз начиная с младенчества и до настоящего момента. Серия фото растет с каждой ступенькой. Поразительно, что девочка улыбается всего на двух снимках. Даже в глазах крохотной Роуз есть что-то пугающе взрослое.
Мне хочется остановиться и изучить фотографии. В них есть странная деталь, которую не уловить, из-за того что Бет слишком быстро поднимается по лестнице. Мои ноги словно налиты свинцом, я с трудом догоняю хозяйку дома.
На площадке второго этажа я обращаю внимание на заднюю часть дома. Окно выходит во двор. Должно быть, няня, с испуганным лицом и раскинутыми руками, пролетела мимо этого окна.
Я пытаюсь унять дрожь. На месте Баркли я переехала бы как можно скорее. Странно, что они остаются жить под одной крышей, хотя им и предстоит скандальный развод.
Но Чарльз мне все объяснил. Семья Баркли собирается продавать дом. Иэн Баркли следует условиям подписанного брачного договора – он не требует алиментов и не претендует на часть наследства Бет, поэтому деньги в качестве причины их противостояния отпадают. Каждый останется с тем имуществом, которое имелось у него до заключения брака.
Но ни Бет, ни Иэн не хотят упустить шанса добиться полной опеки над Роуз – поэтому оба считают переезд в иное место невыгодным для себя.
Чувствую, как грудь сжимается. В моих руках находится судьба беззащитного ребенка, и у меня нет ни малейшего понятия о том, как устроить ее будущее наилучшим образом.
На втором этаже вижу более полудесятка дверей с круглыми латунными ручками, все двери закрыты. Интересно, что за ними? Свет проникает сюда только с лестницы, других окон нет, и в коридоре царит полумрак.
Бет проходит мимо двух дверей, останавливается у третьей и стучит по ней костяшками пальцев. Я делаю глубокий вдох, чтобы наполнить сдавленные легкие. Мне выпала возможность заглянуть за ширму, увидеть то, что не покажут газетчикам и телевизионным репортерам.
Бет открывает дверь, за которой находится опрятная спаленка с нежно-розовыми стенами. В углу стоит деревянное кресло-качалка, на кровати с балдахином лежит большая тряпичная кукла, изготовленная как будто бы по образу и подобию Роуз – с такими же большими голубыми глазами и с веснушками.
– Роуз? Я хочу, чтобы ты кое с кем познакомилась.
Мне не нравятся слова Бет. Звучит так, будто я ее гостья. А Роуз не должна считать, что я выбираю сторону одного из родителей. Я здесь для того, чтобы помочь ей, а не взрослым.
Роуз сидит за белым деревянным столом и читает. Когда девочка поворачивается к нам, я замечаю обложку книги «Энн из Зеленых Крыш»[1].
– Привет, Роуз, – говорю я непринужденно. – Меня зовут Стелла Хадсон.
Взгляд девочки опущен, словно она меня и не слышала.
1