Забавно, а ведь если бы они просто попросили, он с радостью подарил бы им любые свои побрякушки, и, возможно, им достались бы гораздо более ценные вещи, чем те, что они похитили, – в конце концов, что они понимают в драгоценных камнях?
Даже перстень с рубином пропал. До всего остального ему не было особого дела – просто безделушки, – но Нгамаук было жалко. Они должны были оставить ему Нгамаук.
По прибытии в Мадрас короля Тибо и его свиту поместили в особняке, предоставленном в их распоряжение на время пребывания в городе. Дом был большим и роскошным, но что-то в нем смущало. Возможно, караул суровых британских солдат, выстроившихся у ворот, или, может, толпа любопытных зевак, каждый день толпящихся неподалеку. Как бы то ни было, никто из девушек не чувствовал себя там хорошо.
Мистер Кокс настаивал, чтобы домашние чаще выходили наружу, гуляли в просторном ухоженном саду. (Мистер Кокс был английским полисменом, который сопровождал их в поездке из Рангуна и неплохо говорил по-бирмански.) Долли, Эвелин и Августа послушно гуляли вокруг дома, но всякий раз радостно спешили обратно.
Начали происходить странные вещи. Из Мандалая пришла весть, что умер королевский слон. Слон был белым, и им так дорожили, что вскармливали грудным молоком, – кормилицы, бывало, выстраивались в ряд и снимали перед ним блузы. Всем было понятно, что слон не переживет падения королевской династии. Но кто мог предположить, что он скончается так скоро? Это было похоже на предзнаменование. Дом погрузился в печаль.
Король воспылал необъяснимой страстью к свинине и вскоре начал поглощать непомерное количество бекона и ветчины. Однажды он объелся и занемог. Приехал доктор с кожаным саквояжем, прошагал через весь дом прямо в башмаках. Девушкам пришлось идти за ним по пятам, подметая ошметки грязи. В ту ночь никто не спал.
Как-то утром Аподо Мата, старуха, которая командовала королевскими няньками, выбежала из дома и забралась на дерево. Королева послала остальных нянек уговорить ее слезть. Они битый час простояли под деревом, но Аподо Мата ни на кого не обращала внимания.
Королева вернула нянек и отправила Долли и других девушек поговорить с Аподо Мата. Это было дерево ним[27], с густой листвой. Девушки встали кружком и подняли головы. Аподо Мата устроилась в развилке между двух ветвей.
– Спускайся, – попросили девушки. – Скоро стемнеет.
– Нет.
– Почему?
– В прошлом воплощении я была белкой. Я помню это дерево. И хочу тут остаться.
У Аподо Мата было массивное пузо и все лицо усеяно бородавками.
– Она больше похожа на жабу, чем на белку, – прошептала Эвелин.
Девочки завизжали от смеха и умчались обратно в дом.
Вышел У Маун Джи, переводчик, и погрозил ей кулаком. Сейчас из своих покоев спустится король, крикнул он, и сгонит ее оттуда палкой. На этих словах Аподо Мата шустро поползла вниз. Она прожила во дворце в Мандалае очень долго и боялась короля.
Кто угодно понимал, что последнее, что стал бы делать король, это выходить в сад и грозить палкой старухе. За все время, что семья провела в Мадрасе, он ни разу не покидал дома. В самом начале их пребывания король однажды пожелал посетить Мадрасский музей. Просьба застала мистера Кокса врасплох, и он довольно решительно ответил “нет”. После этого, словно в знак протеста, король отказывался пересекать порог дома.
Сидя в своей комнате без дела, король начал чудить, в голову ему приходили всякие странные фантазии. К рождению очередного ребенка он пожелал огромное золотое блюдо. Блюдо должно было весить несколько фунтов и быть украшено ста пятьюдесятью самыми ценными рубинами из его коллекции. Чтобы заплатить за блюдо, он начал распродавать часть имущества. Эмиссарами в этом деле стала тамильская прислуга.
Некоторые из слуг шпионили за королем, и мистер Кокс вскоре узнал о распродаже. И пришел в ярость. Король теряет богатства, сказал он, и что еще хуже, его обманывают. Слуги продают его собственность за бесценок.
Тогда король начал действовать еще более скрытно. Он вручил Долли и Эвелин дорогие украшения и повелел устроить их продажу. В результате получил еще меньше. И англичане, разумеется, тут же все узнали через своих шпионов. Они заявили, что королю нельзя доверять финансовые вопросы, и издали закон, по которому отобрали самое ценное из оставшегося у него.