Короли Бирмы не какие-нибудь раджи, возмущенно ответила Кинвону Минджи королева, они правители, суверены, они разбили императора Китая, покорили Таиланд, Ассам, Манипур. И она сама, Супаялат, поставила на карту все, чтобы сохранить трон для Тибо, своего супруга и сводного брата. Можно ли представить, что сейчас она готова будет отказаться от всего этого? А если дитя у нее во чреве – мальчик (и на этот раз она была уверена, что так оно и есть), то как она объяснит сыну, что пожертвовала его наследством из-за какого-то скандала по поводу тиковых бревен? Королева настояла на своем, и бирманский двор отказался уступить ультиматуму британцев.
Сейчас, вцепившись в перила, королева напряженно прислушивалась к далекой канонаде. Сначала она надеялась, что стрельба – это своего рода учения. Самый надежный генерал их армии, Хлетин Атвинвон, находился в форте Минган, в тридцати милях отсюда, с восемью тысячами солдат.
Только вчера король поинтересовался мимоходом, как обстоят дела на фронте. Она ответила, что, по ее мнению, война – это уже нечто далекое, как та экспедиция, что отправили в горы к шанам, дабы покончить с бандитами и дакойтами.
Все идет как должно, сказала она супругу, беспокоиться не о чем. И до сего момента думала, что это истинная правда. Ежедневно она встречалась с самыми важными сановниками, Кинвоном Минджи, Таингдой Минджи, даже с вонджи[14], вондаук[15] и мьовон[16]. И никто из них не намекнул, будто что-то неладно. Но звук пушечных выстрелов ни с чем не спутать. Что же ей сказать королю теперь?
Внезапно двор внизу заполнили голоса.
Долли бросила взгляд на лестницу. Внизу суетились солдаты, много солдат, в цветах дворцовой гвардии. Один из них заметил девочку и закричал: “Королева? Королева там?”
Долли поспешно отшатнулась, скрываясь. Кто эти солдаты? Чего они хотят? Она услышала топот их ног на лестнице. Где-то рядом заплакала принцесса – коротким, захлебывающимся плачем. Августа сунула ребенка ей в руки: вот, Долли, держи ее, она не унимается. Малышка заливалась слезами, размахивая кулачками. Долли пришлось уворачиваться, чтобы та не задела ее по лицу.
На дозорную площадку вышел офицер, обеими руками он держал перед собой меч, подняв его как скипетр. Он что-то говорил королеве, жестом показывая, чтобы та спустилась по лестнице обратно во дворец.
– То есть мы узники? – Ярость исказила лицо королевы. – Кто прислал тебя?
– Нам отдает приказы Таингда Минджи, – сказал офицер. – Ради вашей безопасности, Мибия[17].
– Нашей безопасности?
Площадку заполонили солдаты и начали теснить девушек к лестнице. Долли глянула вниз: ступени показались ей ужасно крутыми, у нее закружилась голова.
– Я не могу, – заплакала она, – не могу. – Она точно знала, что упадет. Принцесса очень тяжелая, ступеньки высокие, и, чтобы не упасть, ей нужно держаться за перила.
– Шагай.
– Я не могу. – Долли едва могла расслышать свой голос за младенческими воплями. И застыла, отказываясь двигаться с места.
– Живей, живей! – За спиной возник солдат, он подталкивал ее холодной рукоятью меча.
В глазах защипало, слезы полились по щекам. Разве они не понимают, что она упадет, что принцесса вывалится у нее из рук? Почему никто не поможет?
– Живей.
Она обернулась, посмотрела прямо в суровое лицо солдата.
– Я не могу. У меня на руках принцесса, она слишком тяжелая. Вы что, не видите? – Но, кажется, никто не расслышал ее слов сквозь крики ребенка.
– Что с тобой, девочка? Чего ты застыла? Шевелись.
Она закрыла глаза и шагнула вперед. И в тот момент, когда ноги ее готовы были подкоситься, раздался голос королевы:
– Долли! Стой!
– Я не виновата! – Она уже рыдала, крепко зажмурившись. Кто-то выхватил принцессу у нее из рук. – Я не виновата. Я пыталась сказать, они не слушали.
– Все в порядке. – Королева говорила строго, но спокойно. – Спускайся. Осторожно.
Облегченно всхлипнув, Долли заковыляла вниз по ступенькам и дальше через двор. Она чувствовала на плече руку подруги, направлявшей ее по коридору.
14
“Носители большого бремени” – чиновники, ответственные за управление различными функциями правительства, аналог европейских министров.