Что-то за рай тебя ждет, раскрываясь,
В Спириту-Санто и Минас-Жерасе{39}?
Думы на меже
Из книги «В дни печали»
(1900)
«Когда порой, в глухом раздумье…»
Перевод П. Железнова
Когда порой, в глухом раздумье,
сижу, угрюм и одинок,
негромкий стук в окно иль в двери
вдруг прерывает дум поток.
Откликнусь, выгляну — напрасно,
нигде не видно ни души, лишь
что-то в сердце встрепенется,
о ком-то вспомнится в тиши.
Быть может, там, в краю далеком,
сражен в бою любимый друг?
Быть может, брат родной рыдает,
склонясь на прадедовский плуг?
Быть может, ты, моя голубка,
кого люблю и жду в тоске,
в тот миг меня с немым укором
припоминаешь вдалеке?
Быть может, подавляя горе,
ты молча плачешь в тишине и
капли слез твоих горючих
стучатся прямо в душу мне?
«Не знаю забвенья!..»
Перевод Б. Турганова
Не знаю забвенья!
Горит моя рана!
Унылое пенье
струны теорбана{40},
то бьющейся в скерцо,
то длящей моленье,
наполнило сердце, —
не знаю забвенья!
Горит моя рана,
хоть слезы струятся,
и дни прожитые
бальзамом ложатся,
хоть солнце над нею
цветет неустанно,
лаская и грея —
горит моя рана!
Пускай далека ты,
все вижу тебя я
и горечь утраты
опять ощущаю;
пусть первые муки —
за дымкой тумана,
и холод разлуки,
и горечь обмана
легли между нами,
ты все мне желанна, —
любовь — точно пламя,
горит моя рана!
«Мне сорок лет, мой век не весь прожит…»
Перевод Д. Бродского
Мне сорок лет, мой век не весь прожит,
меня пустая не влекла мамона{41}.
Ужели же прошел я свой зенит,
к закату стал спускаться неуклонно?
О племя бедное, как плох на вид
твой плод! Им похваляться — нет резона.
Куда как скоро твой померк болид,
взять не успев могучего разгона!
Стыд и позор — да нечем пособить!
И лошадь не потянет через силу.
Пускай могли гиганты петь, творить,
могли бороться, тешиться, любить
и в восемьдесят лет, — а нам в могилу
дано под сорок голову клонить.
Из раздела «В плен-эре»[8]
«Ходят ветры по краю…»
Перевод Е. Нежинцева
Ходят ветры по краю,
как хозяин счастливый,
колосочки качая
на желтеющей ниве.
Чтобы грады и грозы
стороной проносило,
чтоб холодным и поздним
ливнем нас не побило.
Чтобы тучами злыми
мошкаре не роиться —
пусть питаются ими
перелетные птицы.
Дайте зреть, наливаться,
изогнуться дугою,
чтоб серпам разгуляться,
чтобы песня — рекою.
Пусть для жатвы повсюду
устоится погода,
чтобы сельскому люду
позабыть про невзгоды».