Весенний дождь
Усмехнулся черемухе, всхлипнул, смочилЛак экипажей, деревьев трепет.Под луною на выкате гуськом скрипачиПробираются к театру. Граждане, в цепи!
Лужи на камне. Как полное слезГорло – глубокие розы, в жгучих,Влажных алмазах. Мокрый нахлестСчастья – на них, на ресницах, на тучах.
Впервые луна эти цепи и трепетПлатьев и власть восхищенных устГипсовую эпопеею лепит,Лепит никем не лепленный бюст.
В чьем это сердце вся кровь его быстроХлынула к славе, схлынув со щек?Вон она бьется: руки министраРты и аорты сжали в пучок.Это не ночь, не дождь и не хоромРвущееся: «Керенский, ура!»,Это слепящий выход на форумИз катакомб, безысходных вчера.Это не розы, не рты, не ропотТолп, это здесь, пред театром – прибойЗаколебавшийся ночи Европы,Заколебавшейся ночи Европы.
Свистки милиционеров
Дворня бастует. БрезгуяМусором пыльным и тусклым,Ночи сигают до брезгуЧерез заборы на мускулах.Возятся в вязах, падают,Не удержавшись, с деревьев,Вскакивают: за оградоюСевер злодейств сереет.И вдруг – из садов, где твойЛишь глаз ночевал, из милогоДуше твоей мрака, – плотвойСвисток расплескавшийся выловлен.Милиционером зажатВ кулак, как он дергает жабрами,И горлом, и глазом, назад,По-рыбьи, наискось задранным!Трепещущего серебраПронзительная горошина,Как утро, бодряще мокра,Звездой за забор переброшена.И там, где тускнеет востокЧахоткою летнего Тиволи,Валяется дохлый свисток,В пыли агонической вывалян.
Звезды летом
Рассказали страшное,Дали точный адрес.Отпирают, спрашивают,Движутся, как в театре.
Тишина, ты – лучшееИз всего, что слышал.Некоторых мучает,Что летают мыши.
Июльской ночью слободы —Чудно белокуры.Небо в бездне поводов,Чтоб набедокурить.
Блещут, дышат радостью,Обдают сияньем,На таком-то градусеИ меридиане.
Ветер розу пробуетПриподнять по просьбеГуб, волос и обуви,Подолов и прозвищ.
Газовые, жаркие,Осыпают в гравийВсе, что им нашаркали,Все, что наиграли.
Уроки английского
Когда случилось петь Дездемоне, —А жить так мало оставалось, —Не по любви, своей звезде, она, —По иве, иве разрыдалась.
Когда случилось петь ДездемонеИ голос завела, крепясь,Про черный день чернейший демон ейПсалом плакучих русл припас.
Когда случилось петь Офелии, —А жить так мало оставалось, —Всю сушь души взмело и свеяло,Как в бурю стебли с сеновала.
Когда случилось петь Офелии, —А горечь слез осточертела, —С какими канула трофеями?С охапкой верб и чистотела.
Дав страсти с плеч отлечь, как рубищу,Входили с сердца замираньемВ бассейн вселенной, стан свой любящийОбдать и оглушить мирами.
Занятье философией
Определение поэзии
Это – круто налившийся свист,Это – щелканье сдавленных льдинок,Это – ночь, леденящая лист,Это – двух соловьев поединок.Это – сладкий заглохший горох,Это – слезы вселенной в лопатках,Это – с пультов и флейт – фигароНизвергается градом на грядку.Все, что ночи так важно сыскатьНа глубоких купаленных доньях,И звезду донести до садкаНа трепещущих мокрых ладонях.Площе досок в воде – духота.Небосвод завалился ольхою,Этим звездам к лицу б хохотать,Ан вселенная – место глухое.
Определение души
Спелой грушею в бурю слететьОб одном безраздельном листе.Как он предан – расстался с суком —Сумасброд – задохнется в сухом!Спелой грушею, ветра косей.Как он предан, – «меня не затреплет!»Оглянись: отгремела в красе,Отплыла, осыпалась – в пепле.Нашу родину буря сожгла.Узнаешь ли гнездо свое, птенчик?О мой лист, ты пугливей щегла!Что ты бьешься, о шелк мой застенчивый?О, не бойся, приросшая песнь!И куда порываться еще нам?Ах, наречье смертельное «здесь» —Невдомек содроганью сращенному.
Болезни земли
О еще! Раздастся ль только хохотПерламутром, Иматрой бацилл,Мокрым гулом, тьмой стафилококков,И блеснут при молниях резцы,
Так – шабаш! Нешаткие титаныЗахлебнутся в черных сводах дня.Тени стянет трепетом tetanus,[3]И медянок запылит столбняк.
Вот и ливень. Блеск водобоязни,Вихрь, обрывки бешеной слюны.Но откуда? С тучи, с поля, с КлязьмыИли с сардонической сосны?
Чьи стихи настолько нашумели,Что и гром их болью изумлен?Надо быть в бреду по меньшей мере,Чтобы дать согласье быть землей.
Определение творчества
Разметав отвороты рубашки,Волосато, как торс у Бетховена,Накрывает ладонью, как шашки,Сон, и совесть, и ночь, и любовь оно.
И какую-то черную доведь,[4]И – с тоскою какою-то бешеной —К преставлению света готовит,Конноборцем над пешками пешими.
А в саду, где из погреба, со льду,Звезды благоуханно разахались,Соловьем над лозою изольдыЗахлебнулась тристанова захолодь.