Как только горячий таммуз[30]
Достиг своей середины,
Сменило обличие лето,
Прорвалась небес паутина.
Ох, как надоел мне нудный,
Назойливый дождь без просвета
Стучит и стучит он мне в уши,
Когда же кончится это!
Бренчит по соломе на крыше
И окна приоткрывает.
И к скорби земли несчастной
Мою тоску добавляет.
Хлеба промокшие гнутся
В дождями напоенном поле,
Колосьями клонятся долу,
Как сирота от злой доли.
Деревья, налитые влагой,
Уныло ветвями качают.
Как будто от горькой печали
С них капли-слезинки стекают.
В блестящие гладкие струйки
Сбегаются капельки эти,
Вонзаются копьями в землю,
Мгновенье — и нет их на свете.
Мой друг, я, конечно же, знаю,
Во благо дожди в это время.
Жнецу они шепчут: «Уж скоро!»,
Колосьям: «Да зреет в вас семя!»
Я знаю, что хлеб, как награда,
Даруется смертному небом,
Как доброе слово Господне,
За то, что ленивым он не был.
Что станут прозрачными гроздья
В зеленых лесах винограда,
Лишь сбудутся их упованья
И дождь принесет им прохладу.
Что нежности много и ласки
Земля может дать своим детям,
Когда ее груди налиты
Дождинок искрящимся светом.
Что снова покажется Солнце;
Наполнив живительным соком
И груши с желтеющей кожей,
И яблоки с розовым боком.
Но жаль мне, как было когда-то
В весенние дни первоцвета;
Что красота быстротечна.
С дождями кончается лето
Перевод Я. Либермана
ЗА МОРЕМ
Перевод Б. Камянова
Есть в дальних морях
Островов череда,
Известна лишь птицам
Дорога туда.
Из чистого золота
Те острова,
Но как к ним добраться
Не знает молва.
На тех островах
Безмятежно живет
Народ великанов —
Могучий народ.
Нет в мире народа
Честней и мудрей,
И царь их умнее
Всех прочих царей
Заморские дива
В садах мудрецов
Там райские птицы
Выводят птенцов
Есть в дальних морях
Островов череда,
Известна лишь птицам
Дорога туда.
Перевод Б. Камянова
ЦАРИЦА СУББОТА
Стоит лишь солнцу с верхушек деревьев скатиться —
Все мы выходим навстречу Субботе-царице.
С плеч у святой ниспадает заката порфира.
Ангелы в свите ее — стражи покоя и мира.
Мы ждем тебя, царица!
Мы ждем тебя, царица!
Мир вам, ангелы мира!
Встретив царицу молитвами и песнопеньем,
С радостью в сердце идем мы домой. Угощенье
Ждет нас субботнее. Пламя свечей разогнало
Мрак из углов. Преломляется первая хала.
Мирной и благословенной Субботы!
Мирной и благословенной Субботы!
Придите с миром, ангелы мира!
Сядь с нами, чистая! Дай нам испить твою сладость!
Ночью и днем пусть сияет для нас твоя святость!
Мы же почтим тебя трапезой праздничной трижды,
Песней, молитвой, к которым благоволишь ты,
И полным покоем,
И отдыхом нашим.
Благословите нас миром, ангелы мира!
Стоит лишь солнцу с верхушек деревьев скатиться —
Мы провожаем святую Субботу-царицу.
Кончились сутки отдыха и очищенья.
Целых шесть дней ждать теперь нам ее возвращенья!
До следующей Субботы!
До следующей Субботы!
Идите с миром, ангелы мира!
Перевод Б. Камянова
МОЙ САД
Вот мой сад. Вы, может быть,
Посетить его хотите?
Не стесняйтесь, полюбуйтесь,
Приглашаю, приходите!
Сад, не сглазить бы, велик —
Он один такой в местечке!
Каждый листик веселится,
Светятся стволы, как свечки!
Умывает их роса,
День расчесывает гребнем,
Отягчаются плодами
Ветки в воздухе целебном.
Никнут яблоки к земле,
Тяжелы, круглы, румяны,
Груши на ветвях безмолвны
И желанны, так желанны!
Смотрят воровски, хитро
Вишни черными глазами.
Сливы... Ах, какие сливы,
Так и просятся к нам сами!
Персики свежи, нежны
И манят усладой летней,
Словно пухленькие щечки
Девы пятнадцатилетней.
Да, мой сад велик, богат,
В нем, благодаренье Богу,
Ах, не сглазить бы, — деревьев
И плодов различных много.
Я, не сглазить бы, его
Так люблю... Ну, право слово,
Я люблю свой сад красивый,
Будто бы отца родного!
В летний день, после обеда,
Скажем, съевши суп, жаркое,
Забираюсь в глубь густую
И лежу в тени, в покое,
Скажем, под тенистой грушей,
И неведомые птички
Надо мной свистят, трезвонят, —
Дьявол разберет их клички!
Канарейки, может быть!
Гм... Не молкнут, балаболки!
На меня, с их пеньем вместе,
Сыплются лучей осколки.
Дереву поклон отвесим, —
В тень сбегутся, как мышата,
Золотые пятна: сыплют
На меня пригоршни злата.
Путаются в бороде,
Тычутся в глаза, щекочут,
Ссорятся, — а в чем причина?
Уступить никто не хочет!
Ну их к бабушке! Тьфу, тьфу!
Право, экая досада,
Катятся по мне, глумятся,
Не пойму, чего им надо!
Тихо я лежу, смотрю,
Как листы зашелестели.
Кажется мне: я качаюсь
В золотистой колыбели.
Снизу ломтики небес
Вижу, затаив дыханье,
И в глазах моих так мягко
Ткутся нити сонной ткани,
Мягко, сладко... Где же я?
Это морок? Наважденье?
Нет, в саду я, слава Богу,
Вот он, всем на загляденье!
Отгадайте, что в саду
Я задумал сделать? Всюду,
После жаркого таммуза,
Все плоды срывать я буду.
Вишни попрошу сперва
С дерева сойти чуть слышно,
А потом залью я водкой,
Сахаром засыплю вишню.
Крепкой или сладкой — вас
Угощу вишневкой скоро,
А покуда мы займемся
Персиками у забора.
Пусть поспеют, и тогда —
Что за чудное даренье! —
Благоверная моя
Приготовит нам варенье.
Поглядели б на него —
30
Тамуз – умирающий и воскрешающий бог древних народов Передней Азии. После возвращения из вавилонского изгнания евреи стали называть его именем летний месяц, примерно с середины июля по середину августа. Середина тамуза (17 число) – переломный день в еврейском календаре. В этот день, по преданию, Моисеем были разбиты скрижали Завета, сломлена защита Иерусалима (проломлены его стены вавилонянами) и т.п