Без этих, Фелтон, воодушевлений
Не примет Муза от меня молений;
К тебе она всегда благоволит —
75 И сумерки сияньем озарит.
Ведь ты когда-то был цветком на лоне
Прозрачного источника на склоне,
Откуда льются струи песен: раз
Диана юная в рассветный час
80 Там появилась — и, рукой богини
Тебя сорвав, по голубой пучине
Навстречу Фебу отпустила в дар,
И Аполлон горящею как жар
Облек тебя златою чешуею.
85 Ты умолчал — чему дивлюсь, не скрою, —
Что стал ты гордым лебедем потом,
И отразил кристальный водоем,
Как в зеркале, вдруг облик мне знакомый.
К чудесным превращениям влекомый,
90 Ни разу не рассказывал ты мне
О том, что скрыто в ясной глубине,
О том, что видел ты в волне прибрежной,
Сцеловывая корм с руки наяды нежной.
МОЕМУ БРАТУ ДЖОРДЖУ[34]
В унынии провел я много дней:
Душа была в смятенье — и над ней
Сгущалась мгла. Дано ли мне судьбою
(Так думал я) под высью голубою
5 Созвучьям гармоническим внимать?
Я острый взор не уставал вперять
Во мрак небес, где сполохов блистанье;
Там я читал судьбы предначертанья:
Да, лиру не вручит мне Аполлон —
10 Пусть на закате рдеет небосклон
И в дальних облаках, едва приметный,
Волшебных струн мерцает ряд заветный;
Гуденье пчел среди лесных дерев
Не обращу в пастушеский напев;
15 У девы не займу очарованья,
И сердце жаром древнего преданья,
Увы, не возгорится никогда,
И не восславлю прежние года!
Но кто о лаврах грезит, тот порою
20 Возносится над горестной землею:
Божественным наитьем озарен,
Поэзию повсюду видит он.
Ведь сказано, мой Джордж: когда поэтов
(Либертасу[35] сам Спенсер молвил это)
25 Охватывает сладостный экстаз,
Им чудеса являются тотчас,
И скачут кони в небе горделиво,
И рыцари турнир ведут шутливый.
Мгновенный блеск распахнутых ворот
30 Непосвященный сполохом зовет;
Когда рожок привратника играет
И чуткий слух Поэта наполняет,
Немедленно Поэта зоркий взгляд
Узрит, как всадники сквозь свет летят
35 На пиршество, окончив подвиг ратный.
Он созерцает в зале необъятной
Прекрасных дам у мраморных колонн —
И думает: то серафима сон.
Без счета кубки, до краев налиты,
40 Прочерчивают вкруг столов орбиты —
И капли влаги с кромки золотой
Срываются падучею звездой.
О кущах благодатных в отдаленье
И смутное составить представленье
45 Не в силах смертный: сочини поэт
О тех цветах восторженный сонет —
Склоненный восхищенно перед ними,
Рассорился б он с розами земными.
Все, что открыто взорам вдохновенным,
50 Подобно водометам белопенным,
Когда потоки серебристых струй
Друг другу дарят чистый поцелуй
И падают стремительно с вершины,
Играя, как веселые дельфины.
55 Такие чудеса провидит тот,
В ком гений поэтический живет.
Блуждает ли он вечером приятным,
Лицо подставив бризам благодатным, —
Пучина необъятная до дна
60 В алмазах трепетных ему видна.
Царица ль ночи в кружеве волнистом
Прозрачных туч взойдет на небе мглистом,
Надев монашенки святой убор, —
Вослед он устремляет пылкий взор.
65 О, сколько тайн его подвластно зренью,
Волшебному подобных сновиденью:
Случись мне вдруг свидетелем их стать,
О многом мог бы я порассказать!
Ждут барда в жизни многие отрады,
70 Но драгоценней в будущем награды.
Глаза его тускнеют; отягчен
Предсмертной мукой, тихо шепчет он:
«Из праха я взойду к небесным кущам,
Но дух мой обратит к векам грядущим
75 Возвышенную речь — и патриот,
Заслышав клич мой, в руки меч возьмет.
В сенате гром стихов моих разящих
Властителей пробудит, мирно спящих.
Раздумиям в моем стихотворенье
80 Живую действенность нравоученья
Придаст мудрец — и, вдохновленный мною,
Витийством возгорится пред толпою.
А ранним майским утром поселянки,
Устав от игр беспечных, на полянке
85 Усядутся белеющим кружком
В траве зеленой. Девушка с венком —
Их королева — сядет посредине:
Сплелись цвета пурпурный, желтый, синий;
Лилея рядом с розою прекрасной —
90 Эмблема страсти, пылкой и несчастной.
Фиалки, к ней прильнувшие на грудь,
Тревог еще не знавшую ничуть,
Покойно дремлют за корсажем. Вот,
В корзинке спрятанный, она берет
95 Изящный томик: радости подруг
Конца и края нет — теснее круг,
Объятья, вскрики, смех и восклицанья...
Мной сложенные в юности сказанья
Они услышат вновь — и с нежных век
100 Сорвутся перлы, устремляя бег
К невинным ямочкам... Моим стихом
Младенца убаюкают — и сном,
Прижавшись к матери, заснет он мирным.
Прости, юдоль земная! Я к эфирным
105 Просторам уношусь неизмеримым,
Ширяясь крыльями над миром зримым.
Восторга преисполнен мой полет:
Мой стих у дев сочувствие найдет
И юношей воспламенит!» Мой брат,
110 Мой друг! Я б стал счастливее стократ
И обществу полезней, без сомненья,
Когда б сломил тщеславные стремленья.
Но стоит мысли светлой появиться,
Воспрянет дух и сердце оживится
115 Куда сильней, чем если бы бесценный
Отрыл я клад, дотоле сокровенный.
Мне радостно, коль ты мои сонеты
Прочтешь — пускай они достойны Леты.
Бродили эти мысли в голове
120 Не столь давно: я, лежа на траве,
Любимому занятью предавался —
Строчил тебе; щек легкий бриз касался.
Да и сейчас я на утес пустынный,
Вознесшийся над шумною пучиной,
125 Взобрался — и среди цветов прилег.
Страницу эту вдоль и поперек,
Легко колеблясь, исчертили тени
От стебельков. Я вижу в отдаленье,
Как средь овса алеют там и сям
130 Головки сорных маков — сразу нам
Они на ум приводят пурпур алый
Мундиров, вред чинящий нам немалый.
А океана голубой покров
Вздымается — то зелен, то лилов.
135 Вот парусник над серебристым валом;
Вот чайка вольная, крылом усталым
Круг описав, садится на волну —
То взмоет ввысь, то вновь пойдет ко дну.
Смотрю на запад в огненном сиянье.
140 Зачем? С тобой проститься... На прощанье,
Мой милый Джордж (не сетуй на разлуку),
Тебе я шлю привет — дай, брат, мне руку!
вернуться
34
Написано в августе 1816 г. во время пребывания Китса в Маргите.
Русский перевод — З. Морозкина (1979).