Что из того, коль — честен, прям и смел —
Наш добрый Хент в темницу заточен?
Душой бессмертной там свободен он,
Взмывая птицей в солнечный предел.
5 Нет, баловень величья! Не хотел
Он ждать, пока ключей раздастся звон:
В тюрьме он был простором окружен...
С тем счастьем твой сравнится ли удел?
И, в странствиях измерив даль и близь,
10 Со Спенсером он собирал цветы,
И с Мильтоном он уносился ввысь
И вдохновенные стремил мечты
К своим владеньям. Ты же устрашись:
В толпе льстецов чем будешь славен ты?
(Сергей Сухарев)
«КАК МНОГО СЛАВНЫХ БАРДОВ ЗОЛОТЯТ...»[46]
Как много славных бардов золотят
Пространства времени! Мне их творенья
И пищей были для воображенья,
И вечным, чистым кладезем отрад;
5 И часто этих важных теней ряд
Проходит предо мной в час вдохновенья,
Но в мысли ни разброда, ни смятенья
Они не вносят — только мир и лад.
Так звуки вечера в себя вбирают
10 И пенье птиц, и плеск, и шум лесной,
И благовеста гул над головой,
И чей-то оклик, что вдали витает...
И это все — не дикий разнобой,
А стройную гармонию рождает.
(Григорий Кружков)
ДРУГУ, ПРИСЛАВШЕМУ МНЕ РОЗЫ[47]
Бродил я утром по лугам счастливым;
Когда вспорхнувший жаворонок рад
Рассыпать вдруг росинок мириад,
Мерцающих дрожащим переливом;
5 Когда свой щит с узором прихотливым
Подъемлет рыцарь, — мой приметил взгляд
Куст диких роз, что волшебство таят,
Как жезл Титании в рывке ревнивом.
Я упоен душистой красотой
10 Бутонов — им на свете нет сравненья,
И душу мне подарок щедрый твой
Наполнил, Уэллс, восторгом утешенья:
Мне прошептал хор лепестков живой
О дружбе истинной и счастье примиренья.
(Сергей Сухарев)
С улыбкой нимфы голову склонив,
Взгляд искоса бросаешь незаметный.
В какой всего милей ты миг заветный?
Когда речей затейливый извив
5 Твоих так сладок? Иль влечет призыв
Безмолвной мысли, для других запретной?
Иль когда в поле, встретив луч рассветный,
Щадишь цветы, хоть шаг твой тороплив?
Иль слушаешь, уста приоткрывая?
10 Задумчива, печальна, весела,
Ты — разная, и нравишься — любая:
Такой тебя природа создала.
Пред Аполлоном Грация какая
Подруг очарованьем превзошла?!
(Сергей Сухарев)
Пусть буду я один, совсем один,
Но только не в угрюмой тесноте
Стен городских, а там — среди вершин,
Откуда в первозданной чистоте
5 Видны кристальность рек и блеск долин;
Пусть мне приютом будут тропы те,
Где лишь олень, прыжком качнув жасмин,
Вспугнет шмеля, гудящего в кусте.
Быть одному — вот радость без предела,
10 Но голос твой еще дороже мне:
И нет счастливей на земле удела,
Чем встретить милый взгляд наедине,
Чем слышать, как согласно и несмело
Два близких сердца бьются в тишине.
(Сергей Сухарев)
Пылает оживленно наш очаг,
Потрескивают угольки уютно,
И чудится сквозь этот шорох смутный
Богов домашних осторожный шаг.
5 Пока я рифмы не найду никак,
Мечтой по свету странствуя беспутно,
Листаете вы книгу поминутно,
Душевных тягот разгоняя мрак.
Мы празднуем твой день рожденья, Том,
10 В спокойствии и братском единенье!
Да протекут все наши дни в таком
Покое тихом, как одно мгновенье!
И, призваны Всевышним, обретем
Мы вечный мир в ином предназначенье.
(Сергей Сухарев)
«ЗОЛ И ПОРЫВИСТ, ШЕПЧЕТСЯ ШАЛЬНОЙ...»[51]
Зол и порывист, шепчется шальной
Осенний ветер в облетевшей чаще,
С небес созвездья льют свой свет дрожащий,
А я в пути — и путь неблизок мой.
5 Еще нескоро я приду домой,
Но нипочем мне холод леденящий,
Тревожный сумрак, всюду сторожащий,
И шорох листьев в тишине ночной.
Я переполнен дружеским теплом:
10 У очага, пылающего ярко,
Был Мильтон с нами, горестным стихом
Оплакавший погубленного Паркой,[52]
И осененный лавровым венком
Певец Лауры, пламенный Петрарка.[53]
(Сергей Сухарев)
СОНЕТ («ТОМУ, КТО В ГОРОДЕ БЫЛ ЗАТОЧЕН...»)[54]
Тому, кто в городе был заточен,
Такая радость — видеть над собою
Открытый лик небес и на покое
Дышать молитвой, тихой, точно сон.
5 И счастлив тот, кто, сладко утомлен,
Найдет в траве убежище от зноя
И перечтет прекрасное, простое
Преданье о любви былых времен.
И, возвращаясь к своему крыльцу,
10 Услышав соловья в уснувшей чаще,
Следя за тучкой, по небу скользящей,
Он погрустит, что к скорому концу
Подходит день, чтобы слезой блестящей
У ангела скатиться по лицу.
(Самуил Маршак)
СОНЕТ, НАПИСАННЫЙ ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ ГОМЕРА В ПЕРЕВОДЕ ЧАПМЕНА[55]
Бродя среди наречий и племен
В сиянье золотом прекрасных сфер,
В тиши зеленых рощ, глухих пещер,
Где бардами прославлен Аполлон,
5 Я слышал о стране былых времен,
Где непреклонно властвовал Гомер,
Но лишь теперь во мне звучит размер,
Которым смелый Чапмен вдохновлен.
Я звездочет, который видит лик
10 Неведомой планеты чудных стран;
А может быть, Кортес[56] в тот вечный миг,
Когда, исканьем славы обуян,
С безмолвной свитой он взошел на пик
И вдруг увидел Тихий океан.
(Игнатий Ивановский)
ПРИ РАССТАВАНИИ С ДРУЗЬЯМИ РАННИМ УТРОМ[57]
На ложе из цветов вручите мне
Перо златое, чистую страницу,
Белее нежной ангельской десницы,
Что к струнам арфы льнет в голубизне.
5 Пусть предо мной, как в праздничной стране,
Толпа сопровождает колесницу
Дев радостных, одетых в багряницу,
Стремящих взоры к ясной вышине.
Пусть музыкой наполнится мой слух,
10 А если звуки стихнут, замирая,
Пускай стихов раздастся дивный глас.
К таким высотам вознесен мой дух,
Такие чудеса провидит рая,
Что тягостно быть одному сейчас.
(Сергей Сухарев)
Любовь к добру, возвышенность души
И ревностное славы почитанье
Живут в сердцах людей простого званья
И в шуме улиц, и в лесной тиши.
5 У мнимого неведенья, в глуши
Самоотверженность найдет признанье
И заклеймит бесстыдное стяжанье.
Награбившее нищие гроши.
Великой цели предан непреклонно,
10 Обрушит гений справедливый гнев
На выпады корысти оскорбленной
И стадо алчное загонит в хлев,
Хвалой соотчичей превознесенный,
Гоненья злобной Клеветы презрев.
(Сергей Сухарев)
Великие живут и среди нас:
Один, с природой слитый воедино,
Озерный край с вершины Хелвеллина[60]
Вбирает сердцем, не смыкая глаз;
5 Другой — с улыбкою ведет рассказ,
В цепях хранил он стойкость гражданина;
И третий — тот, чьей кистью исполина
Как будто движет Рафаэля глас.
вернуться
Написан между мартом и октябрем 1816 г.
Перевод Г. Кружкова впервые опубликован в 1979 г.
Перевод Сергея Сухарева:
Из бардов, золотивших нить времен,
Мне многие дарили наслажденье:
Восторг питал мое воображенье,
В раздумия бывал я погружен.
5 Возьмусь за рифмы — вдруг со всех сторон
Толпой летят прекрасные виденья:
Не в суете смятенного вторженья —
Нет, сердце полнит мелодичный звон.
Вот так все голоса округи дальной,
10 Все звуки, что несутся вразнобой —
И клики птиц, и ветра спор с листвой,
И ропот вод, и колокол прощальный,
В гармонии сливаются одной —
Возвышенной и сладостно печальной.
вернуться
Написан 29 июня 1816 г. Адресован, очевидно, после небольшой размолвки, закончившейся примирением, Чарльзу Джереми Уэллсу (1800-1879), школьному приятелю Тома Китса, не чуждому литературе. В 1818 г. Уэллс послал Тому Китсу ряд писем от имени некоей Амены, якобы влюбленной в Тома. Узнав об этом, Китс с негодованием осудил эту шутку, ускорившую, по его мнению, развитие смертельной болезни брата.
Русский перевод — А. Парин (1979).
вернуться
Написан в декабре 1816 г. Обращен к Джорджиане Августе Уайли (1801-1879), ставшей в мае 1818 г. женой Джорджа Китса.
Русские переводы — А. Покидов (1978), В. Потапова (1979).
вернуться
По всей вероятности, написан в октябре 1815 г. Это первое опубликованное стихотворение Китса — 5 мая 1816 г., в еженедельнике Ли Хента «Экзаминер».
См. статью Г. Кружкова «Первый русский перевод из Дж. Китса» (Литературная учеба, 1980, Э 4, с. 195-198), в которой этот сонет сопоставлен со стихотворенирм Н. П. Огарева «Sehnsucht» (1856).
Русские переводы — С. Сухарев (1971), Г. Кружков (1972), В. Потапова (1975).
Перевод Григория Кружкова:
О, если осужден я жить с тобой,
То не средь этих пасмурных строений!
Пускай Природы благодатный гений
Овеет нас над вольной крутизной!
5 И в лес уйдем; и вот над головой
Зеленых арок шевельнутся тени,
Ручей блеснет в кустах, прыжок оленя
Спугнет шмеля с качели травяной.
Да, это — благо; но ловить в тиши
10 Речь сладкую, где отзвуки души
Мечтательной и дум невероломных, —
Всего блаженней; выше нет отрад,
Когда к твоим убежищам укромным
Два сходных сердца вместе улетят.
вернуться
Написан 18 ноября 1816 г., в день 17-летия Томаса Китса.
Русский перевод — А. Парин (1979).
вернуться
Написан в октябре — ноябре 1816 г. по возвращении из загородного дома Ли Хента в Хэмпстеде.
Русские переводы — С. Сухарев (1973), Б. Дубин (1975).
вернуться
Оплакавший погубленного Паркой... — Имеется в виду элегия Мильтона «Лисидас», написанная на смерть его друга по Кембриджу Эдварда Кинга, утонувшего во время кораблекрушения (ср. с. 375).
вернуться
Петрарка Франческо (1304-1374) — итальянский поэт, родоначальник новой европейской лирики. 8 апреля 1341 г. был торжественно увенчан лаврами в римском Капитолии. Во многих стихотворениях Петрарки образ Лауры связывается с вечнозеленым лавром.
вернуться
Написан в июне 1816 г. Первая строка сонета — перифраз строки Мильтона: «Так некто, в людном городе большом / Томящийся...» («Потерянный рай», IX, 445, пер. Арк. Штейнберга).
Перевод С. Я. Маршака впервые был опубликован в 1945 г. Заглавие «Сонет» дано переводчиком.
Перевод Сергея Сухарева (1970):
Тому, кто жил в неволе городской,
Дороже нет улыбки небосклона:
Он рад шептать молитву упоенно
В лицо открытой выси голубой.
5 Какое счастье — знойною порой,
Укрывшися в волнах травы зеленой,
Перечитать легко и просветленно
Быль о любви, застенчиво простой.
И, возвращаясь на ночлег долиной,
10 К плывущей тучке устремив глаза,
Прислушиваясь к трели соловьиной,
Грустить, что промелькнула дня краса —
Как ангелом пролитая, по сини
Безмолвно проскользнувшая слеза.
вернуться
Написан в октябре 1816 г., ранним утром, по возвращении от Ч. К. Кларка, вместе с которым Китс, не владевший древнегреческим языком, читал «Одиссею» в переводе английского поэта и драматурга эпохи Возрождения Джорджа Чапмена (1559?-1634). Перевод Чапмена выполнен рифмованным пятистопным ямбом, образная система во многом далека от гомеровской, однако решительное предпочтение, отданное Китсом переводу Чапмена — в противоположность считавшемуся образцовым «классицистскому» переводу Александра Попа и «сентименталистскому» переводу Уильяма Каупера, — в полной мере отражает романтические пристрастия Китса. Сонет был опубликован 1 декабря 1816 г. в еженедельнике «Экзаминер» и, по словам Ли Хента, «властно возвестил о явлении нового поэта».
Русские переводы — Игн. Ивановский (1960), С. Маршак (8 начальных строк — 1969), А. Парин (1975).
Перевод Сергея Сухарева:
ПРИ ПЕРВОМ ПРОЧТЕНИИ ЧАПМЕНОВСКОГО ГОМЕРА
Немало славных царств я обошел —
И, странствуя средь золотых миров,
У западных бывал я островов,
Где Аполлона высится престол.
5 Но край Гомера — тот просторный дол,
Где горизонт прозрачен и суров,
Манил к себе, недостижим и нов,
Как вдруг раздался Чапмена глагол.
Так звездочет вдруг видит, изумлен,
10 В кругу светил нежданный метеор;
Вот так Кортес, догадкой потрясен,
Вперял в безмерность океана взор,
Когда, преодолев Дарьенский склон,
Необозримый встретил он простор.