Мы живем в одной деревне
В той же я живу деревне, что она.
Только в этом повезло нам – мне и ей.
Лишь зальется свистом дрозд у их жилья -
Сердце в пляс пойдет тотчас в груди моей.
Пара выращенных милою ягнят
Под ветлой у нас пасется поутру;
Если, изгородь сломав, заходят в сад,
Я, лаская, на колени их беру.
Называется деревня наша Кхонджона
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я – это здесь известно всем
А она зовется просто – наша Ронджона
Мы живем почти что рядом: я вон там,
Тут она,- нас разделяет только луг.
Их лесок покинув, может в рощу к нам
Рой пчелиный залететь с гуденьем вдруг.
Розы те, что в час молитв очередной
В воду с гхата [38] их бросают богу в дар,
Прибивает к гхату нашему волной;
Зачастую из квартала их весной
Продавать несут цветы на наш базар.
Называется деревня наша Кхонджона,
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я – это здесь известно всем,
А она зовется просто – наша Ронджона.
К той деревне подошли со всех сторон
Рощи манго и зеленые поля.
По весне у них на поле всходит лен,
Подымается на нашем – конопля.
Если звезды над жилищем их взошли,
То над нашим дует южный ветерок,
Если ливни гнут их пальмы до земли,
То у нас цветет кадамбовый [39] цветок.
Называется деревня наша Кхонджона,
Называется речушка наша Онджона,
Как зовусь я – это здесь известно всем,
А она зовется просто – наша Ронджона.
Два берега
Я люблю мой песчаный берег,
Где одинокой осенью
Аисты гнезда вьют,
Где цветы белоснежно цветут
И стаи гусей из холодных стран
Зимой находят приют.
Здесь на ласковом солнце греются
Черепах ленивых стада.
Вечерами рыбачьи лодки
Приплывают сюда…
Я люблю свой песчаный берег,
Где одинокой осенью
Аисты гнезда вьют.
Ты любишь лесные заросли
На своем берегу -
Там, где ветвей сплетенье,
Где колышутся зыбкие тени,
Где юркая змейка тропинки
Огибает стволы на бегу,
А над нею бамбук
Машет сотней зеленых рук,
И вокруг полутьмы прохлада,
И тишина вокруг…
Там на рассвете и к вечеру,
Пройдя через рощи тенистые,
Собираются женщины возле пристани,
И дети до темноты
По воде пускают плоты…
Ты любишь лесные заросли
На своем берегу -
Там, где ветвей сплетенье,
Где колышутся зыбкие тени.
А между нами река струится -
Между тобой и мной -
И берегам бесконечную песню
Напевает своей волной.
Я лежу на песке
На своем берегу пустынном.
Ты на своей стороне
Рощей прохладной прошла к реке
С кувшином.
Мы долго слушаем песню речную
С тобою вдвоем.
Ты на своем берегу слышишь песню иную,
Чем я на моем…
Между нами река струится -
Между тобой и мной -
И берегам бесконечную песню
Напевает своей волной.
Из книги «Дары»
(«НОЙБЕДДО»)
1901
* * *
Природой завладевает сегодня покой осенний.
Небо, поля и полдень словно в оцепененье.
И тишина над миром в усталости и бессилье
Простерла до горизонта зеленоватые крылья.
Река не поет сегодня, окутанная туманом,
Не чертит своих узоров на берегу песчаном.
Словно глаза зажмурив, греются в отдаленье
Под золотистым солнцем дремлющие селенья.
Но слышу в молчанье этом, но слышу в природе всей,
В травах густых, в просторах, в путанице ветвей,
Слышу в крови горячей, питающей плоть мою,
В солнце, планетах, звездах, в потустороннем краю,-
Атомов слышу танец! О всеблагой, предвечный -
Ты окружен отовсюду радостью бесконечной.
* * *
Бьют, угрожают, копья нацеля.
Я сбросил браслеты и ожерелья.
Дай мне, наставник, меткие стрелы,
Да будет рука моя твердой и смелой.
Любовь твоя в этот суровый час
Пусть превратится в грозный приказ.
Силы мои обновив, утроив,
Даруй мне славу и честь героев.
Даруй страданий плащ и покров
И ожерелья ран и рубцов!
Раба недостойного благослови
В битвах, в дерзаньях, в вере, в любви.
Какой бы очам ни открылся край -
В свободе и мужестве укрепляй.
* * *
Родину бедную, всеблагой,
От вечного страха избавь, укрой.
Страхи терзают ее, нахлынув.
Слабый страшится всех властелинов.
Слезы стыда сердце прожгли,
Честь распростерта в прахе, в пыли.
Согнуты спины, плети суровы,
Души покорны, тяжки оковы.
Грязь, поруганье, обиды, срам,
Клонится гордость к чьим-то ногам.
О, ниспровергни нагроможденья
Рабства, позора и оскверненья.
Дай наконец-то расправить грудь -
Утро, свободу, небо вдохнуть.
* * *
Мы на задворках далеких где-то
В разрушенном доме, лишенном света.
Под взорами мрачных, враждебных глаз
Мы трепетали, всего страшась.
По мановенью властелина
Идем за толпой, сгибая спину.
Слышим приказы, пугаясь тени,
Созданной в собственном воображенье.
В доме угрюмом томит впотьмах
Наши сердца бесконечный страх.
Сами себя, отдавшись бессилью,
Делаем прахом, ничтожной пылью.
Словно сироты, мы бредем
Без правды, без бога в мире чужом.
* * *
Лишь вольного утра взор светло-синий
Внезапно сверкнет на белой вершине,
Пронзающей неба свод голубой -
Пусть, родина, голос раздастся твой,
Утра победного повторив
Первую песню, первый призыв.
В светлых одеждах, свершив омовенье,
Жарко молись, преклонив колени:
«Благость, приди же, о неба дочь,
Демонов злых изгоняя прочь!»
Тогда вознесется твой свет великий,
Как перл драгоценный, в чертог владыки.
Кроткая, чистая до конца -
Стань украшеньем его венца!