Робок наш ум и окован, привычки – что облако пыли.
Чужды чудес изумленья, глаза в безразличье застыли.
Что видит разум? – Застой.
Мир дряхлеет пустой.
Но ты обновленье души, весна, ты явила нам чудо.
Любуюсь тобой и тихонько шепчу – зачем и откуда?
Где я поныне живу? Я – гость, я в далеком пределе,-
Твоя голубая краса звучит мне в сельской свирели,
Пусть завершается год,
И в темной одежде идет
Чойтро [65]… Скоро ты наземь уронишь листву,- но покуда
Чудной цветешь красотой. Зачем ты пришла и откуда?.
Из книги «Завершение»
(«ПОРИШЕШ»)
1932
Узникам Бокши [66]
Перед гордым светом солнца полон мрак ночной стыда.
Птица в клетке, но для песни нет темницы никогда.
Из отверстья водомета
Устремляясь для полета,
Свет зари благословляет полоненная вода.
Вы сказали: «Влагу жизни мы испили, став сильней:
Мы бессмертье обретаем, жизнью жертвуя своей.
Кто отвоевал у горя
Свет и счастье, с мраком споря,
Тот в тюрьме познал свободу, внемля музыке цепей!»
Тридцать лет назад
Прошедшее встает в моей душе опять,-
Мне двадцать пять:
Давно то было – тридцать лет назад…
Я вижу вновь тот самый дом и сад.
Сюда приехал я закатною порою
На краткий срок. Я помню: за горою
Пылало солнце, полное огня,
Над соснами лицо свое склоня.
На скаты гор ложились тени сосен,
А в облаках вершин темнела просинь.
В день изо дня
Знакомый шум шагов приветствовал меня:
То почтальон являлся длинноногий
На гравием усыпанной дороге:
Он точен был всегда… Как быстро пролетели
Вслед за неделями педели!
Как в давние года, пылает солнце снова
Над рощею сосновой,
И тени вечера звенят, как в те года,
У скал, где горная волнуется вода,
И снова за звездой звезда,
Как в те года,
Молитвы шепчет горному отрогу.
И только на мою дорогу,
Теперь, когда я жизнью утомлен,
Не вышел почтальон.
Но все же почему поверил я надежде?
Сегодня, как и прежде,
На почту, за три мили, без нужды
Пошел я, обогнув сады.
Колеблясь, полчаса я пробродил вокруг.
К почтовым служащим, решившись вдруг,
Я подошел, спросил: «Есть почта мне?» В ответ
Услышал: «Нет».
Задумавшись, в тоске неясной и немой
Я повернул домой.
Когда же к своему приблизился я дому,
Печальному, пустому,
И трепетала в сумраке листва,
Какой-то женщины услышал я слова,-
Сказала спутнику (а в голосе – тревога):
«Будь завтра непременно, ради бога».
Вечерний сумрак скрыл обоих скоро,
Оставив мне обрывок разговора.
Я боль в своей душе почувствовал опять,
Как в те года, когда мне было двадцать пять,
Когда, как песня звезд, мятежно и влюбленно
Шаги звенели почтальона.
Ожидание
Словно страж у дверей твоего сновиденья,
Дожидался я солнца, считая мгновенья.
Я сидел и смотрел на тебя в тишине,
И сияла звезда предрассветная мне.
Так саньяси [68] ночною порой неустанно
Смотрит с берега в темный простор океана.
Ветер стих. Просыпается солнце вдали,
Чтобы снова лучами коснуться земли;
И отшельник, исполненный благоговенья,
Жаждет этого первого прикосновенья.
Распускается, первых дождавшись лучей,
Нежным трепетом губ, теплым блеском очей,
Словно чампак, улыбка твоя золотая.
Я сорвать ее жажду, томясь и мечтая.
Удивление
Я проснулся. За окном мрак ночной исчез.
Мир раскрылся, как цветок. Чудо из чудес.
Поражен я! Сколько звезд и материков
Не оставило следа. Сколько лет, веков
Пролетело. Где герой, наводивший страх?
Только тень его живет в сказках и стихах,
Сам истлел давным-давно… Не сочтешь племен,
Возводивших на костях стройный лес колонн.
Возникали города. Где они? Зола.
В смерче гибельном времен мне на лоб легла
Метка – солнца ранний луч, светлый знак небес.
Я проснулся. Вот оно – чудо из чудес.
Пред собранием светил встал я в полный рост,
Гималаи предо мной, семь небесных звезд -
Семь великих Мудрецов. Вот и океан,
Там, где Рудра – грозный бог, от веселья пьян,
Пляшет шумно в брызгах волн… Вот и древний ствол.
Я столетий письмена на коре прочел.
Столько рухнуло при нем тронов, что не счесть.
Как-то этот исполин разрешил мне сесть
Под своей густой листвой… И безмолвный звон
Донесло к моим ушам колесо времен.
Восток
О, пробудись, Восток седой!
Сокрылся ты во тьме густой
Извечной, бесконечной ночи.
Но сон твой с каждым днем короче,
Исчезнет он с рассветною звездой,
О, пробудись, Восток седой!
Поет сверчок, звенит цикада,-
Нам песен их ночных не надо!
Лишь свету утра сердце радо,
Сверканью, шуму жизни молодой.
О, пробудись, Восток седой!
Я верю: ты воспрянешь снова
От одного живого слова!
Мир, засверкав светло и ново,
Оденется одеждой золотой.
О, пробудись, Восток седой!
Чтоб солнце дней твоих сияло,
Сбрось мертвой спячки покрывало
И гордо жить начни сначала,
Отвергнув неподвижность и застой.
О, пробудись, Восток седой!
Ты слышишь? Век взывает новый:
«Открой мне дверь, сорви оковы!
Пусть, озарив твой лик суровый,
Взметнется пламя вольности святой!»
О, пробудись, Восток седой!
Все громче новизны призывы,
Как будто рог не молкнет Шивы.
Прими же в руки дар счастливый -
Цветы, что блещут юной чистотой…
О, пробудись, Восток седой!
Из книги «Сад песен»
(«ГИТОБИТАН»)
вернуться
66