Добролюбов показывает половинчатость либерализма, полную негодность его подхода к основным проблемам социальной жизни. Зло высмеян, в частности, либеральный филантропизм в стихотворениях «Страдания вельможного филантропа» и «Общественный деятель». Наконец, Добролюбов посягает на основу либерализма — на его преклонение перед формами западного парламентского строя. В стихотворении «Чернь» приговор над этим строем произносит народ. Он не хочет внимать «речи вдохновенной о благоденствии вселенной», потому что «И нынче всяк, как прежде, тужит, И нынче с голоду мы мрем».
В области литературной критики борьба революционных демократов с дворянским либерализмом шла, в основном, по линии разоблачения положительного героя либерально-дворянской литературы, «лишнего человека», с его мучительным самоанализом и бесплодной рефлексией, с его вечными жалобами на бессилие и усталость от борьбы, с его настроениями страдания, тоски и отчаяния. Чернышевский и Добролюбов в своих статьях систематически развенчивали образ «лишнего человека». Целью этого развенчания было показать, что от дворян-либералов настоящего, нужного родине дела ждать не приходится.
Добролюбов бьет по «лишнему человеку» и в своих сатирических стихах. Особенного внимания заслуживают два стихотворения, являющиеся как бы двумя попытками осуществления одного замысла: «Презрев людей и мир и помолившись богу» и «Рыцарь без страха и упрека». Текстуально близки только начала стихотворений, однако сюжеты их совершенно совпадают и развиваются одинаково.
Добролюбов пародирует стихотворную исповедь «лишнего человека* с «высокими мечтами» и «бесплодным анализом» — «раба сомнений горестных», который якобы «истощил силы» в «борьбе с неправдой черной», лишился «отваги молодой» и жалуется, что в нем больше «нет огня». Один вариант («Презрев людей и мир и помолившись богу») полон иронических цитат и перифраз из стихов Плещеева (см. стр. 202-203). Великолепно вскрыты расплывчатость идеологии, штампованность образов и фразеологии этого поэта. Добролюбов выступил против «грусти бессилия» и туманных элегических призывов к борьбе с неопределенным «злом», характерных для Плещеева той поры. Но своих пародий на Плещеева Добролюбов не напечатал, видимо ценя прошлую деятельность Плещеева — автора «русской Марсельезы» («Вперед без страха и сомненья»), петрашевца, только что освобожденного тогда из многолетней тяжелой ссылки, сотрудника «Современника», с симпатией относившегося к молодому поколению. Как видно из рецензии Добролюбова на стихотворения Плещеева, Добролюбов стремился влиять на Плещеева и надеялся революционизировать его сознание и его творчество.
В «Свистке» была опубликована другая разработка той же темы («Рыцарь без страха и упрека»). К удивлению, это второе стихотворение задевает уже не Плещеева, а Некрасова, пародируя его «Последние элегии» (см. примеч. на стр. 213-214).
Это выступление, конечно, не против творчества Некрасова вообще, но против одного мотива некрасовского творчества — мотива жалоб и самобичеваний «лишнего человека», «рыцаря на час». Такое выступление не должно нас удивлять. Ленин говорит о Некрасове: «Некрасов колебался, будучи лично слабым, между Чернышевским и либералами, но все симпатии его были на стороне Чернышевского».[6] Некрасов был идеологическим соратником и поэтическим учителем Добролюбова; тем не менее Добролюбов умел встречать словами сурового осуждения проявления «колебаний» и «слабости» великого поэта.
Вторым существенным направлением сатирической деятельности Добролюбова была борьба с реакционно-шовинистической монархической печатью. В «Свистке» она осуществлялась опять-таки в значительной степени в форме стихотворных пародий. Но здесь приходилось быть осторожнее, так как не «поэтические мотивы», которые разрабатывались апологетами самодержавия, находились под бдительной защитой цензуры. На помощь приходит «эзопов язык».
«Монархические» циклы сатир Добролюбова написаны от лица «австрийского поэта Якова Хама» и носят заглавия: «Опыты австрийских стихотворений» и «Неаполитанские стихотворения». Речь в этих стихотворениях идет о событиях войны Австрии с Сардинским королевством 1859 г. и Сардинского королевства с Неаполитанским 1860 г. Добролюбов стремится внушить антипатию к австрийской и неаполитанской абсолютным монархиям, сочувствие к народному движению гарибальдийцев.