Сеньор Фалькенбурга ― 100
Другие ― 96
Итого 6.946
Послы также обязали своего господина, с его благодарного согласия, нести тяжелое финансовое бремя. Плата, которую требовали германские правители за свои союзы, превышала 160.000 фунтов стерлингов. Кроме того, все договоры предусматривали, что английский король самостоятельно будет нести обычные военные расходы. Он должен был выплачивать фиксированное жалованье каждому поставщику войск. Обычная ставка составляла пятнадцать флоринов (2 фунта 5 шиллингов) на человека в месяц. Обычно в начале кампании выплачивалось жалованье за два месяца вперед. Люди должны были взять с собой своих лошадей и снаряжение, но король дал обычное обязательство заплатить за всех лошадей, потерянных на службе. Он также обещал добиться освобождения всех, кто попадет в плен, при необходимости заплатив за них выкуп[318].
Эти соглашения привязывали Эдуарда III к стратегии кампании, которая была не самой лучшей с военной точки зрения. Похоже, что в самом начале он думал о высадке в Нормандии. Правители Нидерландов либо присоединились бы к его армии в Англии до ее высадки на континент, либо одновременно напали бы на Филиппа VI с севера. Этот план, однако, имел серьезный недостаток, поскольку подвергал правителей в Нидерландах риску нападению значительно превосходящей французской армии, в то время как английская была еще далеко. Поэтому от него отказались в ходе конференции в Валансьене и заменили вторым планом, согласно которому Эдуард III должен был начать вторжение из Эно. Это не только защищало его союзников от нападения, но и давало им некоторую надежду на то, что кампания достигнет как их целей, так и цели Эдуарда III. Для графа Эно это означало возвращение Кревкера и Арле, а также, возможно, некоторых других мест в Камбре. Людвиг IV Баварский, в той мере, в какой он руководствовался политикой, а не деньгами, имел те же приоритеты. Поэтому послы Эдуарда III пообещали, что армии коалиции встретятся под Камбре. Была назначена дата — 17 сентября 1337 года. Императору дали немного больше времени, чтобы собрать свой контингент: он должен был присоединиться к союзникам примерно 1 октября 1337 года. Вопрос о том, как большая английская армия должна была добраться до назначенного места сбора, остался без ответа[319].
Этот вопрос, должно быть, занимал умы послов, пока они ждали в Дордрехте, пока их доставит домой флот из Грейт-Ярмута. Французский флот добился почти полного господства на море вплоть до побережья, на котором послы находились. Английское судоходство понесло серьезные потери в Ла-Манше и Северном море, возобновились набеги на Нормандские острова, южное и восточное побережья Англии. Французские галеры ждали, чтобы перехватить посольство у берегов Голландии. Из Вестминстера Эдуард III обрушился на своих адмиралов, которые, не сумев доставить послов домой, лишили его жизненно важной информации. Только после трехнедельного ожидания флоту Ярмута удалось высадить послов на английский берег и самому спастись под прикрытием сильного шторма. Некоторые из посольства добрались до Англии мокрыми и потрепанными 13 августа 1337 года; остальные, которых шторм выгнал на берег, прибыли через несколько дней без лошадей и багажа. Они высадились в стране, в которой на вершинах холмов строились маяки, берега очищались от иностранцев, а настроение тревоги усиливалось из-за непрекращающейся пропаганды войны. Послы прибыли в Лондон на третьей неделе августа и стали свидетелями полуорганизованного зарождения армии: масса людей из Уэльса и западной Англии без командиров и приказов толпилась вокруг столицы в ожидании кампании, о которой они еще ничего не знали. Король, переехавший из Стамфорда в Вестминстер, теперь мог подробно ознакомиться с масштабами предпринятого им дела. До его начала оставался ровно месяц[320].
Эдуард III был представлен в Гаскони некоторыми выдающимися военными и администраторами, что разительно отличалось от положения дел, существовавшего во времена его отца в период Войны Сен-Сардо. Сенешалем был англичанин Оливер Ингхэм, "смелый и восхитительный рыцарь", по словам хрониста Найтона[321]. Ингхэм был замечательным и изобретательным импровизатором, одним из невоспетых героев войны. Он был норфолкцем с яркой карьерой на королевской службе, принимавшим активное участие в гражданских войнах времен правления Эдуарда II и впервые посетившим Гасконь в 1325 году во время Войны Сен-Сардо. Он был освобожден из Уинчестерской тюрьмы по приказу Диспенсеров и отправлен служить одним из советников некомпетентного графа Кента. После позорного отъезда графа, Ингхэм занимал должность сенешаля в течение короткого периода, но успел привнести новый дух агрессивной предприимчивости в защиту герцогства. Это было в 1326 году, в год падения Диспенсеров. Новое правительство отозвало его в интересах мира с Францией. Но Ингхэм обладал талантом заискивать перед тем, кто находился у власти. В июне 1331 года он был вновь назначен сенешалем Гаскони и оставался там практически до конца своей жизни. По меркам современных ему англичан он был исключительно опытен в гасконских делах и, очевидно, хорошо разбирался в местной дипломатии, которая выдавалась за управление герцогством среди переменчивых и спесивых сеньоров региона[322].
319
*KOF, xviii, 38; Bock, Quellen, no. 505; TR, ii, 2–4, 5–7; Riezler, op.cit. (n. 22), 268–71.
320
Roncière, i, 396; RF, ii, 977, 981–2, 983; PRO C61/49, mm. 18, 21, 22, 22d, 29d; PRO E372/182, m. 42; *KOF, xviii, 52; CCR; 1337–9, 159; Lit. Cant., ii, 158–9. Армия: BL Cotton Nero C.VIII, fols 246vo, 263–263vo.
321
Генри Найтон (англ.
322
GEC, vii, 58–60; Knighton, Chron., ii, 1; PRO SC1/38/176 (тюрьма); WSS, 50, 148, 260–6; Walsingham, Hist., i, 178; PRO C61/43, m. 10 (переназначение).