В соседних провинциях на юге Франции война еще не воспринималась всерьез. Не было никакой очевидной угрозы безопасности населению, которая могла бы спровоцировать массовую мобилизацию пехоты из городов и деревень или выплату вместо нее денежной компенсации. Деньги были извечной проблемой. Французы, как и их противники, приняли практику попыток сделать юго-западный театр финансово самообеспечиваемым, насколько это было возможно. Это означало, что каждый французский командир тратил много времени и сил на выколачивание денег из местного населения. Еще в мае были введены огромные налоги: подымный налог (налог на очаг, домашнее хозяйство) и 20%-й подоходный налог с владельцев вотчин. Но сборщики натолкнулись на юридические препятствия, а в некоторых местах — на вооруженное сопротивление. Большинство общин в конце концов заплатили что-то, но меньше, чем просили, и слишком поздно. Некоторые отказались платить совсем[341].
В середине сентября 1337 года, когда Гастон де Фуа вернулся после своего разрушительного рейда и привел из Беарна не менее 6.000 человек подкрепления, в Ла-Реоле забрезжил огонек надежды. Возникла мысль о нападении на Бордо. Были разработаны некоторые предварительные планы, и войска были собраны в Поденсаке в 30 милях от столицы герцогства. Часть флота из Ла-Манша была переброшена на юг к Ла-Рошели, чтобы попытаться блокировать Бордо с моря. Это была сложная военная операция, сезон заканчивался, погода была ужасной. К тому же войска Джона Норвича наконец-то достигли Бордо. Однако решение об отмене операции было принято не командирами на юге, а правительством в Париже. Оно уже решило, что армия в Гаскони должна быть распущена, а коннетабль отозван. Эта новость дошла до него примерно 20 сентября, и он сразу же принял соответствующие меры[342].
Филипп VI и его министры вряд ли были довольны успехами коннетабля, но причина его отзыва заключалась в том, что как старший военный офицер короны он был срочно необходим на севере. Одной из неизменных стратегических трудностей французов в первые годы войны было то, что, хотя они действовали по внутренним коммуникациям, они почти никогда не хотели рисковать, проводя полевые операции одновременно на южном и северном фронтах. Очевидно, французское правительство имело такое же преувеличенное мнение о военных возможностях Англии, как и Эдуард III.
Между 18 и 26 августа 1337 года в Вестминстере состоялось важное заседание королевского Совета, на котором были заслушаны доклады епископа Бергерша и графа Солсбери. Это был первый всесторонний обзор дипломатической позиции с начала апреля. Стало очевидно, что мнения послов разделились, и не все из них были довольны проделанной работой. Некоторые советники английского короля, должно быть, хорошо помнили прецедент Эдуарда I, который выплачивал большие субсидии императору и различным немецким князьям только для того, чтобы быть брошенным ими в решающий момент. Граф Солсбери, согласно одному из рассказов, был потрясен стоимостью субсидий, которые требовали немцы. Он считал, что они слишком жадные и что они не выполнят своих обещаний, даже если Эдуард III выполнит свои, а это большой вопрос. Его мнение, похоже, заключалось в том, что от договоров следует отказаться, несмотря на то, что некоторые из них уже были ратифицированы. Эдуард III отверг этот совет. Он был доволен работой Бергерша и ратифицировал все оставшиеся договоры 26 августа 1337 года. По его мнению, проблемы заключались не в принципе, а в исполнении[343].
Существовали две основные проблемы: военная и материально-техническая, а также финансовая. Военная и материально-техническая проблема заключалась в том, что у Эдуарда III не было достаточно большой армии, чтобы с почетом явиться в Камбре в середине сентября 1337 года. У него также не было кораблей, чтобы доставить ее туда и защитить от мощного французского флота, крейсировавшего у фламандского побережья. В южной Шотландии и на границе с апреля находилась постоянная армия под командованием графа Уорика. Силы Уорика были слишком малочисленны для выполнения поставленной задачи, но даже при этом они вобрали в себя все, что могли предоставить северные графства, а также свиты многих магнатов. На западе и юге, а также в средней Англии уже была сформирована небольшая армия для отправки в Гасконь. То, что осталось, было очень разочаровывающим. Несмотря на то, что набор войск продолжался с марта, наиболее организованные регионы отправляли лишь две трети требуемого количества людей, а худшие не отправляли вообще. В армию, которая должна была быть готова к отправке из Лондона в конце июля 1337 года, через месяц собралось менее 2.000 человек. Эта не впечатляющая сила увеличилась, но не намного, поскольку в последующие недели прибывали отставшие[344].
342
BN Coll. Doat 186, fols 114–116, 119vo–121; 164, fol. 168; DCG, no. 173; Benedict XII, Reg. (Франция), nos 368–9; AHG, ii, 130.
344
BL Cotton Nero C.VIII, fols 246vo, 263–263vo; PRO E101/388/5, m. 23. Returns: e.g. PRO C61/49, m. 16.