Цитадель стояла на западной окраине города на мысе, возвышающемся над рекой. Это была большая квадратная крепость с широкими угловыми башнями, построенная инженерами Эдуарда I. Англичане безрезультатно обстреливали ее из камнеметов и устраивали штурмы стен, которые были отбиты. Но цитадель была уязвима для подрыва изнутри города. После трех недель подкопов (граф сам работал в туннелях) командир гарнизона заключил сделку с осаждающими. Он сопротивлялся достаточно долго, чтобы спасти свою честь перед французским двором. Поэтому он согласился соблюдать перемирие в течение пяти недель и сдаться, если к концу этого срока не появится армия спасения. Подобные условные капитуляции были довольно распространены, и при условии, что гарнизон признавал реальность, а не вступал в сговор с врагом, военный обычай санкционировал их. Командир гарнизона послал уведомление о заключенном договоре герцогу Нормандскому и призвал его освободить город. Но герцог был далеко, в своих зимних покоях на реке Эндр. Он ничего не предпринял. Герцог Бурбонский, который находился ближе, объявил сбор войск в Лангедоке и приграничных провинциях, как только англичане осадили в Ла-Реоль. Но реакция на его призыв была слабой. Он выжал лимон досуха, чтобы пополнить армию, которую Иоанн Нормандский только что распустил. Эти люди все еще двигались через южную Францию к своим домам. В декабре граф Арманьяк пытался набрать людей для герцога Бурбонского в своих владениях в Руэрге, но если из этого что-то и вышло, то слишком мало или слишком поздно. В начале января 1346 года гарнизон Ла-Реоля свободно ушел, и англичане овладели цитаделью. Горожане были щедро вознаграждены за свои страдания[796].
Граф Ланкастер (он стал им, после смерти отца в сентябре) оставался на зимних квартирах в Ла-Реоле до марта 1346 года, и большая часть его армии была распущена. Гасконские сеньоры и их сторонники вернулись по своим домам до весны. Некоторые из главных свит, прибывших с графом из Англии, вернулись туда, включая свиты графа Пембрука и сэра Джеймса Одли[797]. Те, кто остался, занялись набегами на плохо защищенные города и замки противника. Небольшие отряды преодолевали долину Гаронны между Ла-Реолем и Сен-Макером и совершали рейды вглубь французской территории к северу от реки. Самым впечатляющим успехом был захват Ангулема небольшим отрядом под командованием англичанина Джона Норвича, который произошел в конце 1345 года. Ангулем, который был совершенно не готов к нападению, сдался после самого незначительного сопротивления. Норвич удерживал его недолго и был вынужден отступить в феврале 1346 года, и можно предположить, что он не получил ничего, кроме добычи. На самом деле подобные авантюры мешали французскому правительству вести войну. Они заставляли отвлекать людей, силы и средства на местную оборону. Несомненно, в Тулузе имело смысл начать большой проект по ремонту и укреплению стен в декабре 1345 года, а Лимож не только начал восстанавливать свои оборонительные сооружения, но и занимался ими день и ночь в течение зимы. В большинстве подобных случаев государство несло прямые расходы. Города добивались и почти всегда получали привилегию отвлечения местных налоговых поступлений государства на оплату работ. Стало трудно или невозможно набирать мужчин для службы вдали от дома. Склонность провинциальных обществ к самоизоляции перед лицом опасности никогда не была выражена более четко, чем Жильбером Кантабрским, епископом Родеза, который писал примерно через восемнадцать месяцев после этих событий, в апреле 1347 года. Боевые действия к тому времени приняли более серьезный оборот, но они еще почти не затронули его собственную епархию. И все же этот нервный священник предложил схему местной обороны, которая рассматривала Руэрг как независимую республику, а не как провинцию французского королевства. Призыв в армию и налогообложение должны были организовать местные капитаны, район за районом. Для всей провинции должен был быть назначен генерал-капитан. Были предложены продуманные меры по взаимопомощи между соседними городами и районами. Но капитаны ни в коем случае не должны были выводить своих людей за пределы сенешальства, а если бы они попытались это сделать, им не должны были повиноваться. Никакие сборы не должны были идти на поддержку военных действий за пределами Руэрга, "но только на защиту нашей родины здесь, в этой провинции". Что касается налогов, собираемых короной, то они должны были быть полностью отменены, а Филиппу VI милостиво предлагалось довольствоваться своими обычными доходами[798].
796
Chron. Bazas, 44; Chron. Norm., 69–70; Grandes Chron., ix, 259; AHG, i, 302–3. Герцог Бурбонский: Doc. Millau, 82; BN Col. Doat 189, fol. 183. Топография: AHV La Réole. Вознаграждения: *Bertrandy, 168n; RF, iii, 125; PRO C61/57, m. 2, C61/59, mm. 12, 10, 9, 8, 7, 6, SC8/243/12141, 12154–55.
798
Ангулем (не ошибка для Ажена или Эгийона): Chron. Norm., 70–1; Bel, Chron., ii, 43– 4, 50–4. Тулуза: AD Hérault A1/12, 16, 17, 19, 20; Bertrandy, 298–9. Лимож: *Bertrandy, 223n; LE, no. 296. Руэрг: Débat, 'Trois lettres', 73–6.