Ни цель по набору войск, ни амбициозный график короля не были достигнуты. Корабли, реквизированные в предыдущем году, должны были быть в Портсмуте к середине февраля 1346 года. Но лишь немногие из них прибыли туда. Сильные штормы обрушились на южное побережье Англии. Суда, находившиеся в пути, были рассеяны. Другие были задержались в своих портах. Но даже если бы все они прибыли, их все равно не хватило бы. Чтобы перевезти за один переход увеличенную армию, потребовалось бы не менее 1.500 судов, что, вероятно, было больше, чем мог предоставить весь английский торговый флот. В марте был проведен новый раунд реквизиций. Пришлось отказаться от традиционного ограничения реквизиции на суда грузоподъемностью менее 30 или 40 тонн. Реквизиторам сказали, что подойдет любое судно лучше рыбацкой лодки, даже если оно сможет перевозить всего 10 тонн. Дата отплытия была перенесена с 1 марта на 1 мая 1346 года, а затем на 15 мая[823].
Армия, которая должна была заполнить эти корабли, собиралась еще дольше. Некоторые солдаты, особенно валлийские лучники и копейщики, которых набирали в большем количестве, чем когда-либо, отказывались покидать свои дома, пока им не выплатят аванс. Значительное число тех, кто был набран в соответствии с новой переписью доходов землевладельцев, оказались немощными, непригодными или недостаточно снаряженными. Их пришлось отправить домой, чтобы найти им замену[824]. В марте и апреле программа рекрутирования была серьезно нарушена новыми угрозами безопасности Англии со стороны шотландцев и французского флота. Ни одна из этих угроз, похоже, не была принята во внимание при разработке планов. В случае с шотландцами на довольно ранней стадии было решено пойти на риск. Графства к северу от реки Хамбер были оставлены защищаться обычным способом, используя собственные людские ресурсы и лишь ограниченную финансовую помощь из королевской казны. Пограничные лорды, Люси, Невилл, Перси, Сегрейв, Моубрей и другие, согласились увеличить свои военные дружины. Были разработаны планы по скорейшему повышению сборов с графств. 27 марта 1346 года духовенство и дворянство севера собрались в Йорке, чтобы послушать, как представители короля излагают свои планы и обещают небольшой вклад в их осуществление — половину доходов от парламентской субсидии в северных графствах. Даже эту сумму пришлось изыскивать из бюджета, уже выделенного на операции в других местах. Угроза побережью южной Англии, хотя она и была сильно преувеличена, воспринималась очень серьезно. На вершинах холмов снова появились маяки. В каждом прибрежном районе были назначены коменданты. Все, кто жил в радиусе 15 миль от побережья, были отданы в их распоряжение, вместо того чтобы быть рекрутированными для экспедиции во Францию. Только эти меры должны были лишить Эдуарда III нескольких тысяч человек. По той или иной причине он собрал только около половины армии, которая, по его мнению, была необходима, и только столько кораблей, чтобы перевезти даже тех, кто опоздал к сбору, через Ла-Манш[825].
Король приложил немало усилий, чтобы скрыть свои планы от французов. Осенью 1345 года в Англии был произведен общий арест французских торговцев. За портами следили. Ньюгейтская тюрьма снова была переполнена иностранцами, которые по той или иной причине вызывали подозрения. Но об эффективном сокрытии не могло быть и речи. Масштабы приготовлений короля не позволяли их скрыть, а его график подготовки был известен по всей Англии, где в каждом графстве поставщики и вербовщики старались его придерживаться. Более того, планы Эдуарда III в какой-то степени пришлось разделить с фламандцами, роль которых заключалась в проведении отвлекающих атак с севера. Во Фландрии было полно французских шпионов. Некоторые из них проникали в Англию, выдавая себя за фламандцев и собирая ценные сведения в Лондоне. В середине февраля 1346 года французское правительство получило красочный отчет о заседаниях Большого Совета Эдуарда III в Вестминстере 3 февраля и о состоянии приготовлений в Портсмуте[826].
Что французы не узнали до самого последнего момента, так это место назначения великой экспедиции Эдуарда III. Сам Эдуард III не раз менял свое решение, и если он говорил об этом своим друзьям и лейтенантам, то делал это осторожно. Король не только не объявлял о своих планах (как он обычно делал в предыдущие годы), но и, судя по молчанию административных записей, до последнего момента ничего не говорил тем, кто должен был их исполнять. Вероятно, первоначально он намеревался высадиться в Бретани. Но от этой идеи, видимо, пришлось отказаться на ранней стадии. Эдуард III терял интерес к Бретани, отчасти потому, что политические возможности там были исчерпаны, отчасти потому, что графу Нортгемптону не удалось захватить ни одного значимого места на северном побережье в течение зимы. В январе 1346 года граф был отозван в Англию, чтобы заняться более важными делами. В течение некоторого времени король, по-видимому, рассматривал все возможные варианты, прежде чем в апреле или мае 1346 года решил, что будет действовать в Гаскони. Это решение, вероятно, было принято в условиях кратковременной тревоги в Бордо и Вестминстере, которая последовала за прибытием войск герцога Нормандского в долину Гаронны. У Эдуарда III были обязательства перед графом Ланкастером. Он обещал, что если граф будет "атакован настолько большой армией, что не сможет выдержать без помощи короля, то король спасет его тем или иным способом, если сможет"[827].
825
Граница: RS, i, 680–1; *Baldwin, 483–4. Побережье: RF, iii, 72, 77, 81; PRO C76/22, mm. 10, 12.
826
Иностранцы: CIM, ii, nos 1946, 1990; RP, ii, 161(27). Шпионы: 'Compte de P. de Ham', 244–5, 246–7; *Bel, Chron., ii, 338.