На следующее утро, 26 июля 1346 года, английская армия показалась из-за невысоких холмов, окружающих город. Было около девяти часов. Англичане маршировали с самого рассвета, растянувшись по фронту шириной в несколько миль, и впереди них шли их лагерные слуги, чтобы армия казалась более многочисленной, чем была на самом деле. Их прибытие, хотя его ожидали уже несколько дней, вызвало большой переполох в городе и резкое изменение мер по его обороне. Вместо того, чтобы сражаться у стен и ворот старого города, граф д'Э и сеньор де Танкарвиль решили оставить его и вместо этого оборонять предместье на острове Сен-Жан. Возможно, у этой удивительной перемены решения были веские военные причины, но более вероятно, что она была навязана командирам горожанами, так как их помощь была крайне необходима. У большинства из горожан были свои дома и богатства на острове. Поэтому в замке под командованием епископа Байе было оставлено около 200 человек латников и 100 генуэзских арбалетчиков. Затем командиры ушли через по мосту Сен-Пьер на остров, прихватив с собой остатки гарнизона и население старого города. Остров в плане обороны был очень слаб. Его единственной надежной защитой была линия кораблей и барж вдоль Одона, а также мост Сен-Пьер, который был укреплен не с той стороны с какой было нужно. Чтобы удержать от врага неукрепленную северную сторону ворот, была устроена импровизированная баррикада. С юга и востока пригород защищали только рукава рек. К сожалению, лето выдалось засушливым, и уровень воды был низким.
Штурм начался раньше, чем ожидали обе стороны. Принц Уэльский повел свой отряд в обход северной части города и расположился лагерем у брошенных зданий аббатства Святой Троицы. Внезапно некоторые из его людей захватили одни из западных ворот старого города. Граф Уорик проскочил через ворота на пустые улицы с несколькими латниками и отрядом лучников. За ним последовали граф Нортгемптон и Ричард Толбот, возглавляя беспорядочную толпу людей. Когда они достигли церкви Сен-Пьер и моста за ней, некоторые из них начали обстреливать дома, а другие бросились на баррикаду перед мостом и вступили с французами в рукопашную схватку. В течение короткого времени почти весь французский гарнизон был вытеснен на небольшое пространстве за мостом, поддерживаемый горожанами, вооруженными строительными брусьями и любым другим оружием, которое они могли найти, в то время как все больше и больше англичан и валлийцев присоединялись к сражению с другой стороны. Эдуард III, расположившийся с большей частью армии в противоположном конце города, был встревожен, увидев, что штурм начался, прежде чем он успел сосредоточить своих людей. Он приказал графу Уорику, который был маршалом армии, подать сигнал к отступлению. Но сигнал был проигнорирован. Уорик, не имея возможности прервать бой, бросился в самую гущу сражения. Сражение развернулось от моста вдоль реки. Лучники и валлийские копейщики пытались переправиться вброд под огнем генуэзских арбалетчиков находившихся на лодках. Когда они достигли линии лодок, они подожгли две из них и с боем взобравшись на борта остальных, выбрались на противоположный берег реки. Французская линия обороны вдоль реки была прорвана в нескольких местах. Когда защитники отступили с берега, войска на мосту, которые все еще держались, оказались обойденными и атакованными сзади. В их число входило большинство солдат гарнизона и все командиры. Некоторым, в том числе Роберту Бертрану, удалось бежать в старый город и укрыться в замке. Коннетабль, камергер и некоторые из их людей засели на верхних этажах мостовой башни. Внизу лучники и копьеносцы, "люди с маленькой совестью", как назвал их Фруассар[854], убивали каждого встречного. Только латники английской армии останавливались, чтобы взять пленных, чьи прекрасные доспехи и гербы свидетельствовали об их богатстве и ценности. Французские рыцари искали людей высокого ранга, которые могли бы принять их капитуляцию и предоставить им свою защиту, что было делом чести и самосохранения. Коннетабль узнал сэра Томаса Холланда, вместе с которым он сражался в балтийских крестовых походах 1330-х годов[855], и отдал ему свой меч. Камергер сдал свой меч сэру Томасу Дэниелу, рыцарю принца Уэльского. Около 100 рыцарей, более 120 оруженосцев и большое количество богатых горожан были взяты в плен. Им повезло. Когда англичане закончили свои бесчинства на Сен-Жане, на улицах, в домах и садах было насчитано более 2.500 трупов. В это число не входили те, кого зарубили, когда они бежали в поля за городом. Один из очевидцев оценил общие потери французов примерно в 5.000 человек. Тела 500 французов, лишенных одежды и всех знаков отличия, были собраны вместе и похоронены в большой общей могиле в церковном дворе Сен-Жан на острове[856]. Никто не зафиксировал потери англичан. Погиб только один рыцарь, но наверняка были большие потери среди пехоты и лучников, которые возглавили штурм вопреки приказа своих начальников и чья безрассудная храбрость принесла Эдуарду III победу.
855
Балтийский поход Холланда (Bel, Chron., ii, 82) подтверждает Cal. Pap. R. Letters, iii, 252.