Филипп VI и его министры беспомощно смотрели на происходящее. Поражение иссушило налоговые поступления, а страх заставлял людей тратить все, что у них было, на латание стен. Растущее отчаяние французского правительства отразилось в жестоких мерах, которые стали необходимы для получения даже небольших сумм денег. Поставщики армии, вынужденные осуществлять свою работу без средств, начали забирать без оплаты провизию, повозки и лошадей, вызывая гнев и беспорядки в северных городах. Более богатые церкви были вынуждены отдать свои драгоценности, золотую и серебряную утварь. Одно только аббатство Сен-Дени отдало 130 изделий на сумму более 1.200 ливров. Уполномоченные забрали бы и знаменитое распятие с драгоценными камнями, подаренное Папой Евгением III за 200 лет до этого, если бы на его основании не было надписи, отлучающей от церкви всех кто покусится на него. В провинциях некоторые бальи и сенешали начали кампанию по конфискации имущества, взимая штрафы вместо военной службы, конфискуя товары и деньги для ремонта укреплений и выплаты жалования армии. По словам бальи Шомона, потребность короля в войсках была первостепенной. Государственные интересы не потерпят сопротивления, сказал сенешаль Сентонжа; войска дезертируют, если им не заплатят[903].
Неясно, как много Филипп VI и его министры знали о том, что происходило на юго-западе. Непосредственным результатом отступления Иоанна Нормандского из Эгийона стал крах французских позиций в южном Перигоре и большей части Ажене. Французы удержали свои опорные пункты в долине Гаронны: Порт-Сент-Мари и Ажен, где были сильные гарнизоны, и Марманде, ниже по течению от Эгийона. Но в последние дни августа англичане установили прочный контроль над всей долиной Ло ниже Вильнева, а также над большинством оставшихся форпостов французской армии между этой долиной и Дордонью. Граф Ланкастер совершил неспешный военный променад по региону, занимая города без сопротивления[904].
Задача сохранить хоть что-то из позиций французской короны на юго-западе была возложена на Жана, графа Арманьяка, который был назначен королевским лейтенантом. Но у него практически не было войск, казна была пуста, а его попытки собрать деньги и людей настойчиво пресекались приказами короля, противоречащими его собственным. В течение трех месяцев после назначения он угрожал подать в отставку. "Я не могу и не буду исполнять обязанности лейтенанта и командира, — писал он, — при короле, который без согласования со мной отменяет приказы, которые я отдаю для ведения войны"[905].
4 сентября 1346 года лидеры англо-гасконской армии собрались в замке Ла-Реоль, чтобы спланировать свои дальнейшие действия. Ввиду отсутствия организованного сопротивления они решили разделить свои силы на три части. Архидьякон, Гайяр де Дюрфор, и бароны Ажене были оставлены удерживать свою провинцию и совершать набеги на территории к востоку от нее. Большая часть остальных гасконских дружин была передана под командование Берара и Бернара-Эзи д'Альбре и отправлена для завершения завоевания Базаде, к югу от Гаронны. Сам Ланкастер, которого больше интересовало политическое влияние, чем ползучее завоевание, предложил совершить дальний рейд на север. 12 сентября 1346 года он выступил из Ла-Реоля с 1.000 латников и неопределенным количеством конной пехоты. Около половины латников и большая часть пехоты, вероятно, были гасконцами. Их боевой дух был высок. Гасконцы согласились служить без жалованья в течение месяца — знак того, что они рассчитывали получить прибыль от выкупов за пленных и добычи под началом удачливого полководца.
903
Arch. St.-Quentin, ii, 199; JT, no. 290; Grandes Chron., ix, 288; Viard (2); Timbal, Registres, 63–4, 67, 97–8.