Предприятие закончилось катастрофой. Эдуард I не смог выполнить свои обещания. На родине его требования денег и людей вызвали открытое сопротивление и, в конечном итоге, серьезный конституционный кризис. Французская армия вторглась во Фландрию в июне 1297 года, прежде чем английские войска смогли прибыть, а когда 23 августа они высадились, кампания была уже проиграна. Единственным сражением, в котором участвовали англичане, было подавление беспорядков против их фламандских союзников в Генте. Эдуард I поспешно покинул Фландрию, и когда в 1300 году французы вторглись на территорию, оставшуюся у Ги, он бросил графа на произвол судьбы. Армии Филиппа IV без труда заняли Фландрию, а Ги был арестован и помещен в замок в Компьене.
Английский король предпринял серьезную попытку разрешить спор путем арбитража перед Папой Римским. Но этот процесс, как и большинство судебных разбирательств, лишь выявил непримиримые разногласия двух сторон. Уполномоченные Эдуарда I смело оспаривали всю юридическую основу, на которой Аквитания находилась во владении английской династии с 1259 года. Они утверждали, что Гасконь всегда была свободна от каких-либо феодальных обязательств; в противном случае, если Парижский договор был ответом на это, французская корона отреклась от него и потеряла все права, которые он когда-то ей давал[109]. Аргументы, выдвинутые французами, не сохранились, но их легко можно себе представить. Бонифаций VIII, который почти не скрывал своей неприязни к французам, однажды спросил французского хранителя королевской печати Пьера Флота, не было ли настоящим намерением Филиппа IV изгнать английскую династию из Аквитании, как его предки изгнали их из Нормандии. Канцлер улыбнулся и ответил: "Конечно".[110]. В том, что это действительно было намерением Филиппа IV, иногда сомневаются, но вряд ли есть серьезный повод для сомнений. Знатные дворяне при дворе Филиппа IV, вероятно, испытывали некоторую симпатию к Эдуарду I. Его проблемы были их проблемами. Но французский король прислушался именно к Флоту. Папа был достаточно реалистом, чтобы понять это, и его вердикт, когда он появился, был неожиданным. Он объявил, что Эдуард I должен принести оммаж за те земли, которые Филипп IV сможет ему вернуть. Но Филиппа IV не удалось убедить вернуть Эдуарду I какие-либо земли до 1302 года, и то, что убедило его тогда, не было абстрактным рассуждением, которое два очень законопослушных короля представили Папе. В мае 1302 года в Брюгге произошло народное восстание, в ходе которого был частично уничтожен и изгнан французский гарнизон, а вместе с ним и многие союзники Филиппа IV из среды правящей олигархии города. 11 июня 1302 года наспех набранная армия из сукновалов, ткачей и крестьян, плохо вооруженная и без кавалерии, но умело руководимая сыном Ги Дампьера, уничтожила французскую армию под стенами Куртре. Около 20.000 (?) французов погибли на поле боя. Среди них был и Пьер Флот.
Сражение при Куртре произвело большой фурор в Европе. Прислуга Бонифация VIII не преминула разбудить его посреди ночи, чтобы сообщить радостную новость. Авторитет французского короля так и не смог после этого полностью восстановиться. Поражение также нанесло большой ущерб репутации Филиппа IV в эпоху, когда платежеспособность была в значительной степени вопросом блефа. Вторая часть царствования Филиппа IV стала историей последовательных финансовых кризисов. И не только финансовых. После того как новости достигли Бордо, горожане поднялись и изгнали французский гарнизон. Без Бордо Филипп IV не мог удержать Гасконь. С его ресурсами, полностью сосредоточенными на севере, он не мог позволить Эдуарду I оставаться своим врагом. Поэтому он заключил с ним мир 20 мая 1303 года. Эдуард I получил большую часть того, за что он тщетно боролся во Фландрии и Аквитании. Он согласился принести оммаж за герцогство, и Филипп IV вернул его ему. Сын Эдуарда I, Эдуард Карнарвон, был обручен с дочерью Филиппа IV Изабеллой, что впоследствии послужило причиной спора за престолонаследие, формально приведшего к большой войне поколение спустя[111].
109
Rothwell; *Chaplais (1), 210–1; G. Digard, *Philippe le Bel et le Saint-Siège, i (1936), 304–7.