В ночь на 19 октября 1330 года Монтегю во главе вооруженной группы из двух десятков человек при попустительстве начальника гарнизона проник во внутренний двор замка через подземный ход. Вместе с королем они вторглись в апартаменты королевы-матери, где застали ее готовящейся ко сну. Мортимер находился в соседней комнате с горсткой приверженцев. Завязалась драка. Двое из людей Мортимера были убиты, а несколько других ранены. "Прекрасный сын, сжалься над дорогим Мортимером", — якобы взывала королева-мать. Мортимер был взят невредимым, но его держали под охраной и отправили в Лондон, пока принималось решение о том, что с ним делать. На следующее утро его сторонников арестовали в их домах по всему городу, что стало завершающим этапом переворота, столь же бесшабашно успешного, как и тот, который привел к власти самого Мортимера в 1327 году. Эдуард III издал прокламацию, в которой отрекся от действий, совершенных Мортимером и Изабеллой от его имени, и объявил о своем намерении править самостоятельно в соответствии со "справедливостью и разумом"[161]. Стоит обратить внимание на возраст тех, кто помог Эдуарду III захватить власть в 1330 году, многим из которых предстояло стать его ближайшими друзьями и соратниками на протяжении трех десятилетий войны. Самыми старшими членами группы, которых можно идентифицировать, были Роберт де Уффорд (позднее граф Саффолк), которому было тридцать два года, и Джон де Невилл, бывший помощник графа Ланкастера, которому было тридцать лет. Большинство было гораздо моложе. Монтегю, главе переворота, было двадцать восемь лет. Джону де Молейнсу, должно быть, было около двадцати пяти. Хамфри де Богуну, который позже стал графом Херефордом и констеблем Англии, был двадцать один год, а два его брата — Эдуард и Уильям — были еще подростками. Самому Эдуарду III еще не было восемнадцати.
Парламент собрался в Лондоне в конце ноября и быстро осудил Мортимера. 29 ноября 1330 года он стал первым человеком, казненным в Тайберне. Его адюльтер с королевой-матерью был позором, о котором лучше было забыть. Изабелла была вынуждена отказаться от богатств, которые она накопила за четыре года власти, и удалиться в безвестность в своих поместьях Хартфорд и Касл Райзинг. Там она содержала большое хозяйство и занималась развлечениями, торговлей и благочестивыми делами. Приличия соблюдались скрупулезно. Когда она умерла в 1358 году в возрасте шестидесяти шести лет, ее похоронили в мантии из красного аксамита, подбитой желтым шелком, которую она надела на свою свадьбу[162].
Эти события всколыхнули ход отношений между Англией и Францией. Большой Совет, который Мортимер и Изабелла созвали для рассмотрения вопроса об обороне Гаскони, должным образом собрался в большом зале Ноттингемского замка 15 октября 1330 года. Но он безрезультатно прекратил свою работу 19 октября, всего за несколько часов до переворота. После этого наступил период паралича, за которым последовала смена политики. Непримиримость перед лицом французских угроз была политикой, которая особенно ассоциировалась с королевой-матерью, а ее исполнение — с дипломатами, такими как епископы Вустера и Норвича, которые были ее протеже. В начале ноября 1330 года Эдуард III приказал Джону Шордичу, клерку канцелярии, который был одним из главных экспертов правительства по Аквитании, подготовить отчет о текущем состоянии переговоров с Францией, который должен был быть представлен Парламенту в конце месяца. Предположительно, отчет был представлен должным образом, но результат этого не зафиксирован. Было бы удивительно, если бы Парламент был в восторге от перспективы дальнейших ссор с Францией. Ясно лишь то, что к началу 1331 года, вероятно, в результате отправки Карла Алансонского на юго-запад, Эдуард III решил дать Филиппу VI то, что он хотел. Нет причин полагать, что его сердце не было расположено к этому. У Эдуарда III не было обиды его матери на французского короля, и насущной проблемой было избежать полной потери того, что осталось от герцогства, ради принципа, который, казалось, не имел значения. В феврале 1331 года из Англии отправилось особенно грандиозное посольство. Его возглавляли епископы Вустера и Норвича и три рыцаря, пользовавшихся доверием Эдуарда III, включая Уильяма Монтегю. Очевидно, что капитуляция должна была стать достойным событием. Переговоры проходили в Париже под сильным давлением. Граф Алансонский уже находился на юго-западе и, как считалось, осаждал Сент (известие о том, что он его захватил, еще не пришло). Следующей линией обороны была сама Жиронда и города-крепости Бург и Блай на ее северном берегу. Условия были быстро согласованы. 30 марта 1331 года Эдуард III опубликовал письма, объясняющие, что он не принес сеньору полный оммаж в 1329 году, потому что ему сообщили, что есть некоторые сомнения в том, обязан ли он это делать. Но теперь, ознакомившись с истинным положением дел, он пожелал, чтобы оммаж в Амьене рассматривался как полный, и пообещал, что он и его преемники будут приносить оммаж в надлежащей форме и в будущем.