Глава VI.
Провал дипломатии. Угроза с моря 1335–1337 гг.
История сурово обошлась с авиньонскими папами, и мало что вызвало больше споров, чем их отношения с Францией. Это правда, что французские короли, включая Филиппа VI, часто вели себя так, как будто Папа был духовной рукой французской внешней политики. Верно и то, что большинство пап XIV века до Великого раскола 1378 года поддерживали более тесные отношения с Францией, чем с любой другой страной. Это было неудивительно. Папы были французами. Большинство из них, даже если они родились на территории, управляемой герцогами Аквитании, сформировались в роялистской традиции французской церкви. Они жили в Авиньоне, на имперской территории, но под тенью большой башни Филиппа IV Красивого в Вильневе стоявшей на французской стороне Роны. Более того, у них были свои политические заботы, которые делали их естественными союзниками Франции, самой могущественной европейской страны, чья защита и поддержка были фактором почти в каждом политическом расчете, который им приходилось делать. Но эти вопросы, какими бы важными они ни были, не делали папство владением Франции, и при решении деликатной темы англо-французских отношений большинство авиньонских пап старались сохранять нейтралитет. Действительно, были времена, когда Филипп VI, по общему признанию, невротичный и неуверенный правитель, считал, что папство находится в союзе с англичанами. Эдуард III был важным государем, как Иоанн XXII счел нужным указать в ответ на одно из таких обвинений; его желания не могли быть проигнорированы просто по приказу французского правительства[231].
В 1335 году Папой Римским стал Бенедикт XII. Из всех авиньонских Пап он меньше всего симпатизировал французским интересам. Он был цистерцианцем, теологом и бывшим инквизитором, человеком суровой жизни и строгого нрава. В его словах, писал один кардинал, "нет и намека на человеческую слабость". Такой человек вряд ли был подвержен профранцузским патриотическим чувствам. Бенедикт XII взошел на папский престол в декабре 1334 года, и его отношения с французским королем с самого начала были нейтральными. Он возмущался бесцеремонностью французского правительства и презирал Филиппа VI за его наивность и отсутствие рассудительности. Особенно он не любил Миля де Нуайе, который однажды оскорбил его в лицо[232].
Когда Бенедикт XII был проинформирован более обходительным послом о намерении Филиппа VI вторгнуться в Шотландию, он не был воодушевлен таким известием и охотно признался, что не изучал шотландскую проблему в деталях, но у него сложились определенные предварительные взгляды, которые не понравятся французскому правительству. Прежде всего, сказал Папа, он не согласен с тем, что Филипп VI был обязан по договору идти на помощь шотландцам, и считает, что он недостаточно хорошо продумал последствия своего решения. Мало того, что крестовый поход пришлось бы отменить, если бы Филипп VI вторгся в Шотландию, но и сама эта попытка ослабила бы французского короля в его собственном королевстве и стоила бы ему больше денег, чем он имел. Кроме того, как деликатно намекнул Бенедикт XII, Эдуард III, скорее всего, одержит победу в Шотландии, что бы ни предпринял Филипп VI. Что касается предложения (которое уже было сделано англичанам) о том, что Бенедикт XII и Филипп VI должны выступать в качестве совместных арбитров, Папа резко сказал Филиппу VI, что тот не может принять в этом участие из-за своей открытой поддержки одной из враждующих сторон. Бенедикт XII решил сам заняться посредничеством по достижению мира[233]. Это холодное отношение, по-видимому, оказало определенное влияние на Филиппа VI, поскольку он не предпринимал никаких дальнейших шагов по вторжению в Шотландию до апреля 1336 года. Промежуточный период был занят доблестной, но безуспешной попыткой Бенедикта XII примирить Эдуарда III и Давида II Брюса.
Папа назначил двух посредников, "сдержанных и рассудительных людей с большим опытом трудных переговоров". И эта характеристика папских представителей была справедливой. Гуго д'Эмери, старший из них, был провансальским епископом, который в течение многих лет выполнял деликатные миротворческие миссии, между 1324 и 1326 годами он провел несколько месяцев в Англии, пытаясь примирить Эдуарда II и Карла IV после инцидента в Сен-Сардо. В тот раз Гуго продемонстрировал свое умение найти и реализовать компромисс, который стороны и их юридические советники не смогли предложить сами. Но это также показало, насколько недолговечными могут быть такие договоренности перед лицом реальных претензий[234]. Став на десять лет старше, он теперь был обречен наблюдать повторение истории. Он и его коллега-посредник (папский чиновник) приехали в Париж, где узнали мнение французского короля, а затем отправились в Амьен, где их ждал эскорт, присланный из Англии. Они прибыли в Ньюкасл только 1 ноября 1335 года. В это же время явилось французское посольство, не отличавшееся особой представительностью, основной функцией которого, по-видимому, было следить за интересами собственного правительства и действовать в качестве канала связи с шотландцами.
234
Benedict XII, Reg. (Франция), no. 89, Reg. (Другие страны), nos 467–73. Hugh: John XXII, Reg. (Франция), nos. 3934, 3939, 3989–90, 4238, 5503, 5519, 554–3; RF, ii, 601; WSS, 191–2, 197, 204–7; Cal. Pap. R. Letters, ii, 455, 462–7, 469–71, 474–9, 481–2 (он был епископом Орана до 1328 г.).