Большой Совет, который Эдуард III созвал перед отъездом в Шотландию, собрался в Нортгемптоне 25 июня 1336 года. Угроза со стороны Франции, похоже, была единственным пунктом повестки дня. Джон Стратфорд, архиепископ Кентерберийский, Генри Бергерш, епископ Линкольнский, и брат Эдуарда III Джон Элтем председательствовали в отсутствие короля. На данном этапе правительство просило совета, а не денег, и стремилось обязать дворянство проводить политику, которая в конечном итоге может оказаться дорогостоящей. Возможно, осознавая это, Совет был осторожен в своих предложениях. Собравшиеся считали, что во Францию следует отправить новое посольство, первое важное за год, чтобы выяснить, действительно ли планы французского короля настолько враждебны, как кажется, и предложить компромисс. Неясно, каким был этот компромисс, но в нем определенно участвовал Давид II Брюс, поскольку Совет предложил, чтобы посольство было уполномочено вести переговоры непосредственно с ним. Это само по себе было значительным изменением в английской политике[250].
Оба правительства уже вышли за пределы тех границ, до которых можно было вести переговоры об изменении курса. События развивались слишком быстро, а расстояния были слишком велики для координации. Когда Большой Совет разошелся, брат короля Джон Элтем отправился на север, чтобы проследить за сбором пошлин с северных графств. В конце июля 1336 года он вторгся в Шотландию с несколькими тысячами человек, чтобы продолжить процесс разрушения на юго-западе страны. Эти войска опустошили Кэррик и долину Клайда, сжигая, по словам шотландцев, целые общины в церквях, куда люди бежали в поисках спасения. Дипломаты же Эдуарда III продолжали свою миссию по установлению мира. 7 июля послами, были назначены епископы Даремский и Уинчестерский и еще два человека, и 24 июля они убыли в Дувр, как только эскорт для их сопровождения прибыл из Франции. Примерно в это же время французские галеры, базировавшиеся в Средиземном море, наконец-то прибыли в гавани Нормандии и Бретани, чтобы присоединиться к остальному галерному флоту Филиппа VI. Теперь насчитывалось двадцать шесть галер, достойная сила, только на четыре галеры меньше, чем планировалось. Английское правительство узнало об их прибытии в последнюю неделю июля, а к середине августа стало известно их точное количество[251].
В Средиземном море готовились новые силы, чтобы присоединиться к флоту Филиппа VI в Ла-Манше. Агенты французского короля приобрели в Генуе несколько галер, которые находились на последних стадиях оснащения; другие стояли на якоре в портах короля Сицилии, под предлогом, что они предназначены для крестового похода. Борьба между двумя северными державами начала перетекать в политику итальянских государств. Англичане имели небольшой дипломатический опыт в Южной Европе и, конечно, не могли сравниться с давним влиянием Франции на Апеннинском полуострове. Однако у них были хорошие неофициальные связи в Генуе. Эдуард II передал большую часть своих финансовых дел генуэзским банкирам, и во время его правления в Лондоне выросла значительная генуэзская община. Эдуард III поддерживал связи, заведенные его отцом. Два лондонских генуэзца, братья Антонио и Никколо Усомаре, более десяти лет в период с 1334 по 1345 год отвечали за финансы Гаскони и периодически принимали участие в делах короля с Генуэзской республикой. Основные контакты английского правительства с Генуей осуществлялись через Фиески, главную семью сторонников Гвельфов в городе, которая, несмотря на череду переворотов и изгнаний, никогда полностью не теряла своего влияния. Карло деи Фиески, один из капитанов Генуи, был почетным советником Эдуарда II, а Франческо деи Фиески, граф Лаваньи, принял ливрею короля во время визита в Англию в 1317 году. В 1330-х годах традицию продолжил Николино деи Фиески, который, возможно, был братом последнего. Этот искусный и хитрый человек был нанят генуэзским правительством для выполнения различных дипломатических миссий в Англии и Франции в начале 1330-х годов. В ходе одной из них он был принят на службу Эдуардом III и стал главным орудием английских интриг в Италии и Провансе. Первые плоды его работы были впечатляющими. Фиески убедил правительство своего города арестовать и сжечь корабли, которые были наняты за счет Филиппа VI. Однако цена дружбы с Фиески была высока. Эдуарду III пришлось урегулировать все оставшиеся претензии генуэзских купцов к своим подданным. Это обошлось ему в 8.000 марок серебра. Для сравнения, препятствование планам Филиппа VI на Сицилии обошлось недорого. Фиески достаточно было сообщить королю Федериго III Сицилийскому об истинном назначении кораблей французского короля, чтобы добиться их конфискации[252].
251
Шотландия: Ellis, Orig. Letters, 1, 38–9; BL Cotton Nero C.VIII, fol. 240; Chron. Lanercost, 287; Fordun, Chron., i, 361. Посольство: RF, ii, 941–2; PRO E101/311/120. Галеры: RS, i, 438, 440–1, 442.
252
Усомаре: CPR 1307–13, 378; Lodge, 230–1. Фиески: CCR 1313–18, 589; CPR 1317–21, 10. Николино: AN J497/11; RF, ii, 937, 941, 947; CPR 1334–8, 328–9; CCR 1333–7, 733.